Золотое руно
Шрифт:
— Но тогда чего же вы хотите от меня?
— Я хочу удостовериться в вашей любви. Только в этом случае я продолжу борьбу честным путем и выйду отсюда с гордо поднятой головой.
— А что же остается делать мне? Пойти к королю?
— Нет, не к нему, а к герцогине де Лавальер. Она сейчас в каком-то монастыре, и это облегчает доступ к ней. Она женщина сострадательная и всегда относилась ко мне с участием. Найдите её, и она поможет вам, я уверена.
— Хорошо, я найду её.
И Югэ сел за стол и тут же написал письмо к Лавальер, прося принять
— Где бы она ни была, она завтра же получит его.
— Если же вам не удастся привлечь её к нашему делу, пусть на то будет Божья воля. Я же никогда не отдам никому руку без сердца, но также не отдам их без разрешения того, кто имеет надо мной двойную власть — государя и второго отца.
— Да будет так, как вы хотите, но что бы ни случилось, я принадлежу вам до последнего вздоха. Как ни велико было его огорчение, но пришлось, наконец расстаться. И так уже Криктен торопил. Они направились к стене. Веревка была ещё там. Югэ перебрался по ней через стену.
— Готово! — крикнул он Криктену и направился к своей гостинице. Но не успел он пройти и десятка шагов, как перед ним оказался человек со шпагой в руке, который воскликнул:
— Сдавайся!
Югэ успел отскочить в сторону и, выхватив шпагу, повести контратаку.
— Сюда, ко мне! — прокричал Дитрих.
При слабом освещении звезд Югэ смог разглядеть, хотя и смутно, лицо нападавшего. Тот левую руку обмотал плащом, в правой же держал широкую гибкую шпагу. Послышались шаги спешивших на помощь Дитриху.
Югэ решил ускорить дело. Он изобразил атаку, потом отступил, а затем, выпрямившись как стальная пружина, всадил шпагу в тело Дитриха. Тот тяжело свалился на землю и Югэ переступил через него. Но едва он сделал несколько шагов, как четыре-пять человек его окружили и, несмотря на его мощное сопротивление, в одну минуту обезоружили. Затем его связали, обыскали, обобрали и потащили к стоявшей невдалеке карете.
Среди нападавших выделялся один человек огромного роста, удививший Югэ своей необыкновенной силой. Он приблизился к лежавшему рядом с каретой Югэ, снял шляпу и произнес:
— Надеюсь, узнали меня? Брикетайль, ваш друг. Похоже, мы таки сведем с вами наши старые счеты.
— Сразу видно, что маркиз Орфано де Монте-Россо вовсе не одинок. Мне жаль его предков.
Брикетайль схватился за кинжал, но Карпилло его остановил.
— Оставьте мне петушка, я тут кое-что ему приготовил получше. Югэ втащили в карету. Карпилло что-то шепнул Сангвинетти, который быстро направился к гостинице, сел в карету и скомандовал кучеру:
— В Париж!
Брикетайль поскакал верхом рядом с каретой.
За это время Коклико, ждавший Монтестрюка в гостинице, счел, что время тянется слишком медленно. Он вышел из гостиницы и направился к монастырю. По пути мимо него промчалась карета, окруженная всадниками. Это усилило его беспокойство. Он прибавил шаг и вскоре подошел к
— Проклятье! — вскричал Коклико. — Они его увезли! Он бросился обратно к «Трем голубям». Но вскоре он столкнулся с бежавшим навстречу Угренком, едва переводившим дух.
— Что ещё случилось? — Коклико уже не мог сдержать испуга при виде мальчика. Угренок рассказал, что ждал у дверей гостиницы, когда к ней подъехало человек пять подозрительных людей, несших какой-то узел.
— Они о чем-то говорили между собой. Я расслышал только одно слово: «поймали».
— Так и есть. Западня! И он в неё попался, — произнес Коклико. — Дальше!
— Трое остались снаружи. По-моему, они кого-то подстерегают.
— Да нас же с тобой, милый!
— Я успел заглянуть снаружи в комнату нашего графа. Шкафы в ней были открыты и пусты.
— Обыск! Да попадись мне кто-нибудь из них… Убью!
— Мне кажется, нам лучше пока ни с кем пока не встречаться. Иначе мы никогда не сможем помочь нашему господину.
— Похоже ты прав, а я … это …болван. Пойдем куда-нибудь и обсудим.
— К принцессе Мамьяни, я думаю.
— Опять ты, чертенок, прав. Она ведь уже нас выручала, выручит и сейчас.
Итак банда Карпилло обшарила комнату Монтестрюка, захватила его вещи и помчалась с добычей в Париж. Несколько часов спустя Монтестрюк был отведен в тюрьму Шатле, а Брикетайль и Карпилло отправились к графу Шиврю. Разумеется, у него был и Лудеак. Он-то и захлопал первый в ладоши:
— Он в тюрьме по обвинению в убийстве! Неплохо для начала но нужно ещё что-нибудь.
— А вот что мы ещё нашли.
И перед Сезаром и Лудеаком легли на стол некие бумаги. Увидев их, они обменялись взглядом. Карпилло заметил это и самодовольно добавил:
— Вижу вы поняли, какую пользу можно извлечь из этих бумаг.
— Он был безумно рад.
— Мы побеспокоились, чтобы этими бумагами завладел человек, облеченный правом выступать в суде.
— Да, железо горячо, — удовлетворенно заметил Лудеак.
Разумеется, Сезар, не теряя времени отправился к графине Суассон.
— Все идет прекрасно, — заметила эта особа, — отшельничество, столь любимое модам Лавальер, на этот раз ей дорого обойдется. Ведь баронесса фон Штейнфельд утверждена королем для участия в балете вместе с его величеством. Он сам выбрал ей модель костюма и велел доставить ей необходимые для его пошива материалы. Еще несколько дней, и у короля будет новая фаворитка вместо Лавальер. Но это будет уже наша фаворитка. И для нас все будет возможно.