Золотое сердце
Шрифт:
И вот она лежит абсолютно голая, развратно раскинувшись на постели, пожирая его глазами и нетерпеливо шепча:
— Скорее.
И Алан спешит. Он сбрасывает с себя одежду и опускается на постель между ее ног, слышит, как она задыхается, когда он берет ее за мягкие ягодицы и приподнимает к своему рту.
— Алан… — в возбуждении она почти не протестует.
— Позволь мне, мышка, — сипло произносит он. — Позволь мне сделать это.
Этого он никогда не делал ни с одной женщиной. Как понять это непреодолимое
Он поднял ее на такой пик, где наслаждение граничит с болью. Она отчаянно извивалась, судорожно сжимая простыни, потом с силой обхватила его голову, боясь, что умрет, если он остановится. Она рыдала, дергалась и внезапно напряглась, выгнулась над кроватью, когда бурная волна неземного блаженства переполнила ее через край.
Словно в тумане она почувствовала, как Алан скользнул поверх нее и медленно и уверенно вошел в нее, снова поднимая и унося ввысь, как крылатый Пегас, направляющийся к звездам.
— Сейчас, — услышала она его хрип, — сейчас!..
…Закутанная в его фланелевую рубашку, с еще мокрыми от душа волосами, она сидела в его постели и размышляла о том, что мечты действительно могут стать явью. Она все никак не могла поверить, что этот мужественный, красивый мужчина лежит рядом с ней, что он только что любил ее до самозабвения, а сейчас отрывает от кисти виноградины и кладет ей в рот.
Инстинктивно Элис дотронулась пальцем до уголка его губ. Он моментально втянул его в рот, и она почувствовала движение его шероховатого языка. Она вспомнила, что этот язык полчаса назад проделал с ней, и перестала дышать.
Улыбнувшись, Алан положил ей в рот еще одну виноградину.
— Вкусно? — спросил он. — Кстати, удалось хоть что-нибудь узнать по поводу нападения на Джо?
— Ничего, нет даже отпечатков пальцев. Двор слишком утрамбован, чтобы могли остаться следы шин. Единственная надежда на то, что Джо вспомнит что-нибудь.
— А найденные окурки и следы сапог ничего не дали?
Элис покачала головой и отказалась от следующей виноградины.
— Вероятно, нам не удастся найти его. Тэт полагает, что это какой-то бродяга в поисках денег, возможно наркоман, разозлился, когда не нашел того, чего искал.
— Поскольку за целую неделю ничего подобного не произошло, он, может быть, и прав.
Элис пожала плечами.
— Возможно, так оно и было.
— Возможно. — Он вдруг улыбнулся. — Ты очаровала меня, — добавил он.
— Все дело в кусочках тритона и поганках, которые я подмешала в твой обед.
— Не исключено. — В уголках его глаз собрались морщинки. — А может, я просто молокосос, не устоявший перед маленькой коричневой мышкой с горячими глазами. Да, вечером я беседовал с Джефри.
— С Джефри?
— Вовсе нет. Мы просто разговорились. Что-то я не могу понять, Элис, почему его потянуло на скользкую дорожку?
— Я тоже не понимаю. Никогда не замечала в нем ничего плохого. Но вел он себя…
— Что-то с ним не то. Видно, кто-то причинил ему сильную боль. — Алан помолчал и добавил: — Он говорил о желании побывать на Солнечном танце нынешним летом.
— Ну, позапрошлым летом Арчибальд Олений Рог с внуком брали его на ежегодную церемонию заклинания в резервацию «Сосновый гребень».
— Он рассказывал мне.
— У него вызвали раздражение туристы, не понимающие истинного религиозного значения Солнечного танца. Он считает, что этот танец не для публичного зрелища. Знаешь, какими неуправляемыми бывают парни в его возрасте.
— В любом возрасте. — Алан наклонился и с улыбкой поцеловал ей руку. — Он сказал, что хочет участвовать в Солнечном танце в резервации, но боится, что ему это не удастся из-за условного освобождения.
— Пожалуй, он прав. Если только Тэт не разрешит мне отвезти его.
— И ты повезешь?
— Не знаю. Меня воспитывали как бы в двух мирах, но скорее в англосаксонском, как и Джефри. Джо рассказывал нам об обычаях предков, но и он признает, что мы живем в мире белых людей, что мы с Джефри скорее белые. Надо будет спросить у него, почему он хочет принять участие в танце?
— Может, он хочет понять, кто он, или ему нужна цель, которой он еще не нашел. А может, у него просто возникла потребность, чтобы его кто-то выслушал.
Черт, ему и самому нужно выговориться, подумал Алан. Ведь по-настоящему он и не говорил ни с кем в своей жизни. Даже своему погибшему другу не доверился.
— Ты устала.
Элис закинула свою обнаженную ногу на его бедро и притянула его за шею к себе.
— Не настолько, чтобы не выслушать тебя. Ты хочешь рассказать мне о Хейле, а? О его падении и твоих воспоминаниях?
— Ты что, ясновидящая?
— Дед учил меня видеть сердцем, а не глазами.
И сейчас ее любящее сердце видело все.
«Видеть сердцем». Алан начал медленно расслабляться, он устал от борьбы с самим собой. Если она действительно видит сердцем, то сможет понять раздирающую его боль.
— Это состояние обычно для человека, избежавшего неминуемой гибели, — сипло прошептал он. — Поэтому после подобных происшествий мы некоторое время работаем внизу, пока психологически не будем готовы снова забраться на верхотуру. Это нормально.
Она нежно гладила его волосы.
— Наверное, только глупец не реагирует на такое.
— Обычно достаточно недели, двух, чтобы очухаться… Но лично я уже не смогу подняться наверх. Даже на сеновале у меня случается головокружение.