Золотое Таро Климта. Танец запретных снов

Хапатнюковская Эльза

Для заработка он писал портреты красавиц из высшего общества, а для удовольствия – дам полусвета и проституток. У него было несколько муз, огромное число любовниц, 14 детей, не признанных официально, и одна душевная подруга на всю жизнь – Эмилия Флеге, пожизненно приговоренная к безответной любви к художнику, утверждавшая после смерти Климта, что у него не было ни одной женщины, кроме нее.

В начале карьеры Климт изображал женщин в масках. А чем более признанным и, соответственно, свободным он становился в творчестве, тем чаще изображал их без масок – обнаженных, старых, беременных, в очень откровенных позах.

2. Особенности колоды Золотое Таро Климта

Как театр начинается с вешалки, так колода Золотого Таро Климта начинается с «рубашки»

карт. Для рисунка ее взят фрагмент росписи Венского Бургтеатра под названием «Ожидание». Она украшена образом прекрасной молодой женщины в роскошно декорированном платье и многочисленных украшениях. Лицо ее задумчиво и спокойно. Прозрачность глаз создает ощущение устремленности взгляда вдаль. Пластика женщины необычна и навевает воспоминания о рисунках Древнего Египта. Положение кистей рук и поза очень графичны и несколько неестественно красивы. В них дремлет напряжение, позволяющее, как рамка, сохраняться спокойствию лица. Образ сливается с узором панно, напоминая витиеватый узор. Контрастируют угловатый рисунок платья и растительно-спиральный фон. Это «Ожидание» внутренне острое, как узор платья, стилизованные изображения широко распахнутых глаз на нем и жесты, а внешне созерцательное, как растительные завитки фона и сдержанность лица. Напряжение в покое, динамическое равновесие, Вода Огня, словно пригашенная, дремлющая, но упорная воля.

«Рубашка» колоды нечасто содержит предметное изображение, но настроение колоде придает всегда. Здесь она передает ощущение напряженной внутренней жизни каждого аркана и персонажа при их внешней отрешенности и спокойствии.

Творчество Климта, его образы вызывали и вызывают у критики и зрителей недоумение, иногда даже пугают, а некоторым кажутся уродливыми. Конечно, они неоднозначны. Разные люди подходят к этой колоде с разных точек зрения. Склонные к доминации дамы восхищаются Великими Арканами I – Маг, III – Императрица, XI – Сила, Пятеркой Мечей, ищут в них сходство с собой. Натуры романтические влюбляются в необычайный золотой свет, исходящий от колоды, в изображения, полные любви и мира: Великие Арканы VI – Влюбленные, XVII – Звезда, XVIII – Луна, Младшие – Четверка Жезлов, Десятка Кубков. Кто-то, ничего не отрицая и ни во что особо не влюбляясь, воспринимает колоду как «голую истину», целиком.

«Прекрасные дамы Климта подобны драгоценным орхидеям, выплывающим из волшебного сна», – писал современник «Сецессиона» и один из друзей художника. Женские портреты Климта подобны фрагментам театральных постановок. На картинах часто присутствуют края занавеса или колонны. А богатый декор платьев играет роль масок, частично или полностью скрывающих обнаженную правду женского тела.

Эта полуобнаженность во времена Климта у его критиков вызывала более серьезные нападки, чем сама нагота. Новаторство и гениальность художника проявилось в том, что он, по воспоминаниям очевидцев, писал модели обнаженными и лишь затем прикрывал их плоскими орнаментальными одеждами. Подобный эффект, пряча откровенную наготу, еще сильнее подчеркивал линии тел и особенно сильно оттенял кожу, волосы, лица и руки на картинах. Что ж, как говорил еще один австрийский психиатр В. Франкл, «у каждого времени свои ценности». То, что казалось чрезмерно эротичным во времена Климта, не воспринимается таковым в наше время.

Колода Золотое Таро Климта, бесспорно, женская, глубоко психологичная, построенная на символике цвета, орнамента и игре с пространством карт. Создатель колоды Атанассов использовал в картах фрагменты Климтовских полотен, иногда убирая детали подлинников, иногда добавляя от себя некоторые символы и детали с коннотациями оплодотворения, внутриутробного развития, деторождения. В изображениях много символов дихотомии, свойственной характеру самого Климта. Например, любовь и смерть Юдифь (Саломея), Великий Аркан XI – Сила, где женщина творит суд над другим человеком, искупающим смертью вину перед нею самой или ее проекциями, женственность и воинственность, жестокость и уязвимость, тема театра – одевание, переодевание и раздевание – прослеживается в строе арканов.

Тонко передан в картах мир женщин, пытающихся позволить себе свободу в мире мужчин,

не выходя за рамки платья. Здесь читается безопасный для жизни, но бьющий по нервам, мягкий, но очень направленный протест, глубокое наслаждение женщины властью своей красоты над мужчиной. На портретах Климта дамы часто тщательно декорированы, роскошно прикрыты, самодостаточны и исполнены обнаженного самолюбования и пренебрежения к зрителю.

Климт поглощал своих моделей, как золотые пирожные, вдыхал их, присваивая себе их сущность, а затем выплескивал, выдыхал эти образы на полотна во всей их силе и прелести, оттенял и обрамлял мимолетность их красоты нетленной суетностью золота. Он стремился познать их через то иррациональное, что есть в женственности. Невозможность постичь сущность женщин извне, описанием, наблюдением, логикой заставляла его вглядываться в них изнутри, овладевать ими, коллекционировать, как бы нанизывая драгоценные кольца на свое измученное сифилисом тело. Он словно заглядывал в замочную скважину, пытался подобрать ключ к пониманию чуда возникновения жизни, сокрытого в матке.

В Библии часто встречаются слова «он вошел к ней» и «он познал ее». Познать женщину – процесс настолько опасный и ответственный сам по себе, что именно поэтому во все времена так важна была девственность как неоткрытость той двери, за которой мог скрываться рай или ад мужчины. И этот рай или ад он выпускал в мир, редко понимая, что делает. А после носил на себе всю жизнь этот котел или Грааль, из которого пил. Климт же пытался отстраненно соприкасаться с мирами уже отомкнутых женских сущностей. Поэтому его персонажи выглядят так, как если бы за ними наблюдали из-за зеркального стекла или сквозь потайное смотровое оконце. Они выглядят спящими, потому что не осознают, какими мирами владеют, что несут в себе и как растрачивают золотую красу Божьего дара и Света. Подсматривание из-за зеркала было красиво обыграно в фильме чилийского кинорежиссера Рауля Руиса «Климт», снятом в 2006 году.

Муки и радости, бремя страстей человеческих, тленность, сиюминутность и все-таки непреодолимая красота бытия. Это не путь героя или героини, но миры в мирах, иногда демонические, непознанные, неосознаваемые и непонятые спящими их обитателями, движущиеся к сердцу Создателя своими диковинными путями.

Модели Климта прекрасны и изящны, даже будучи беременны или стары. Их изысканность подчеркивает и присутствие мужских персонажей, на фоне которых женские тела и лица кажутся еще нежнее и утонченнее. Мужчины Климта тоже великолепны – мужественны и красивы, но ровно настолько, чтобы оттенить полноту женской прелести. Мужчины – наблюдатели, достойное обрамление женщин, исполненных красоты, но часто не осознающих всю ее силу.

Золотое Таро Климта – образец прекрасного декора повседневности, инструмент, позволяющий раскрасить прозу жизни, сделать обыденность элегантной и насыщенной, скуку – утонченной, а голод – духовным или, по меньшей мере, превратить его в желание поглощать красоту.

Когда хочется видеть правду, но не в грубой ее простоте, а изложенную в стихах, изящно оправленную в золото, завернутую в цветы, возьмите в руки Золотое Таро Густава Климта… Булыжник в оправе мастера остается придорожным камнем, но обретает грани, невидимые будничному глазу, показывает себя не только камнем преткновения, но и символом опыта и знания, обретенного на пути, где он лежал, чтобы об него вовремя споткнулись.

В Золотом Таро Климта использованы мотивы картин художника. Он облекал людские слабости в прекрасные обертки, не прикрывая их стыдливо и не делая вульгарными, а лишь подчеркивая зерно красоты в обыденности, прорастающее в лучах любви и вдохновения.

В необычном свете видятся многие важные понятия. Смерть может оказаться ласковой, нищета – величественной, одиночество – многоцветным, крушение – породняющим. Зависимость же – уродливая геометрия, зависть монохромна, похоть непропорциональна, гордыня лишена опоры. Одна лишь любовь – в богатстве, бедности, однополом ее проявлении, в романтике и повседневности – прекрасна без обрамления. И хотя в некоторых картах колоды, посвященных любви, присутствует богатый орнамент, он скорее целомудренно прикрывает остроту истинных чувств.