Золотое яблоко Фрейи
Шрифт:
— А вы правы, черт возьми!
— Далее, можно ли сравнить крохотное пламя горящей спички со вспышкой пороха из тридцати винтовочных патронов? Нет, конечно. Что же из этого следует? Эдсон увидела нечто разорвавшее ее сердце от ужаса, и наверняка это нечто могли видеть и мы, находясь внутри залы.
— Мы?! — подпрыгнул от изумления профессор.
— Да, мы. Могли, но не видели — вспышка нас ос-лепила. Я делаю важный вывод: нечто, пугающее людей до смерти, появляется в закрытой ими же библиотеке, а не проникает снаружи через коридор.
— Вы думаете, есть и второй вход в залу?
— Возможно. —
Профессор, казалось, не слышал собеседника, пристально глядя на барометр, прикрепленный к переборке.
— Не буду вам мешать и пойду на палубу прочистить свои бедные легкие, — сказал Арчер с обидой.
— Извините ради Бога, Томас. Прошу, продолжайте.
— Теперь эти фейерверки, которые разводит по ночам Берт Норман. Какой в них смысл? Вы сами отвергли версию о сигнале.
— А я не поторопился, Томас? — задумчиво произнес профессор.
— Это новое направление! — воскликнул Арчер. — Здесь есть теперь о чем подумать.
— Вернемся к вашему варианту, — предложил профессор.
— Да… Вы помните, где мы были в момент пожара? Естественно, у окон и на дверь не смотрели.
— У окон мы были недолго, а потом сразу же пере-брались к столу добывать порох, Том.
— Но мы, извините, и живы! — возразил Арчер. — Этот факел должен был нас отвлечь от того, что про-исходит внутри темной комнаты. Представьте: человек завороженно глядит на пламя, его мысли отвлечены этим зрелищем, и вдруг — дикий скрежет петель. Потрясающий эффект! Взгляд в сторону двери — и смерть, смерть от ужаса. А книги? Они оказались нетронутыми. Зачем же тогда Эдсон пришла в библиотеку? Не за своей же смертью? Да она просто не успела ими воспользоваться, как капкан захлопнулся. Дьявольская выдумка. Неведомая третья сила переиграла вашу ведьму! Да, летопись — несомненно ключ, она пришла с ней работать, что-то выяснить окончательно, а ее остановили на самом краю. За «каракули», которые Эдсон жгла в ужасе, было за-плачено множеством жизней, в том числе и ее.
— Не слишком ли много мистики, Томас?
— Не думаю. Больше другого — слепого повторения случившегося с нею и с нами. Разница во времени целых семь лет.
— Да, действительно, почему-то все совершается ad exemplum. Э нет, друг мой, что-то у вас не так. Если бы она не касалась книг, то ее записей просто бы не было!
— А вы правы, док, дурья моя голова! Мы же оставили книги на столе.
— Именно. И как вы вообще мыслите ее смерть? Что это за нечто, сваливающее наповал от ужаса? Светящийся скелет, голография какого-то чудовища, имитация при-видения, лохматый приятель Нормана, газ, поражающий психику? А может, луч смерти из «Войны миров»? И все так сложно…
— Сложно… — согласился Арчер и дернулся как в судороге. — Сложно. Конечно, в этом-то все и дело! Нет, доктор, скелеты и газ ни при чем. Вот вы, чего вы больше всего боитесь?
— Побеседовав с вами, начинаешь бояться всего. В настоящий момент…
— Посещения собственного поместья. А так? Считай-те, что этих двух недель просто не было. Можете ответить?
— Не знаю… Нет, не знаю.
— А я знаю, док. Это воистину страшно.
— Что? При чем тут
— Послушайте, я ничего не говорил, — стал протестовать Томас.
— Говорили, Арчер, говорили. И постоянно намекаете мне на это. Да, я боюсь, боюсь не каких-то там сиделок и секретарш, а ту, чьи кости уже семь лет как гниют в земле. Вам, наверное, это просто смешно.
— Представьте себе, нет, — возразил Томас спокойным голосом. — И с того самого момента, когда вы заявили, что Элис по-немецки звучит как Эльза. Мне это показалось, мягко говоря, странным — искать связь между средневековой девчонкой и вашей мачехой. Сейчас же, конечно, нет. — Он вытащил из своей необъятной сумки красочно оформленную книгу. — Помните этот бельгийский справочник? Я хотел установить, где и как вы познакомились с Эдсонами. Сдается мне, это важное звено в цепи.
— Мы познакомились с ними в Сен-Дьере, но такого городка в этой книге нет, — затравленно сказал профессор.
— Как и в подобной ей любой другой, — согласился Томас. — Да, никакого Сен-Дьера вы в них не найдете. Однако приберегу ваши нервы и скажу, что в бреду вы повторяли одни и те же слова.
— Вы их мне уже называли, — возразил профессор.
— Не все, док. Были и другие. — Томас вытащил магнитофон, но остановился на полпути.
— Стоит ли его включать, док? Я хорошо помню запись и назову их, ладно?
— Нет уж, Арчер. Послушаем вашу игрушку вместе. Томас пожал плечами, поставил магнитофон на столик и нажал на клавишу.
…- Ну и что теперь, доктор? — «Черная Эльза», «Отец, забери меня». Что значит, Том? — Дэвис встревоженно посмотрел на ассистента.
— Многое. В этом справочнике, — Томас постучал по нему пальцем, — городка Сен-Дьер нет.
— Черт возьми, вы говорите мне это в десятый раз! — вскипел профессор.
— Но вот местечко Сен-Адер… — продолжал Арчер.
— Сен-Адер? — подвинулся вперед профессор. — Угу, Сен-Адер. В общем, сей справочник любезно сообщает, что вы можете прекрасно отдохнуть и познакомиться с интересными людьми, если соблаговолите остановиться в жемчужине Сен-Адера, пансионе «Черная Эльза». Не там ли вы познакомились с весьма любопытными людьми, господами Эдсонами?
— Я этого не помню, — ответил профессор и нерешительно добавил: — Хотя что-то назойливо вертится в моей голове.
— А! Не зря я говорил вам о подсознании. Именно там, в «Черной Эльзе», вас чем-то здорово напугала эта Эдсон. Не могла ли она рассказать вам, тогда еще ребенку, страшную историю, вроде той, что в летописи? Вот откуда вас преследует мысль…
— Что моя мачеха — средневековая ведьма? — под-хватил Дэвис. — Какое-то странное ощущение… Как будто вы говорите только половину правды.
— Не понял. — Арчер насторожился. — Что вы имеете в виду?
— Не настолько я впечатлителен, чтобы всю жизнь ходить под воздействием одного рассказа, каким бы страшным он ни был.
— Как сказать! — возразил Томас. — Воспоминания детства — самые яркие. Порой они оставляют просто неизгладимый след в душе.
— Об этом знают и домохозяйки. — Профессор отрицательно покачал головой. — Нет, ощущение надвигающейся беды приступами охватывает меня именно в последние годы. Я все время пытаюсь что-то вспомнить, что-то важное и… не могу.