Золотой череп. Воронка душ
Шрифт:
– Теперь я точно остался один, – прошептал Всебор. – Никто не поможет. Даже мой верный союзник.
Он высунулся из-за валуна и посмотрел на орла. Птица немного успокоилась, но присутствие постороннего разожгло в одержимом «звере» голод. Тварь постоянно вскидывала голову и глухо щёлкала клювом.
– «Ничего. Я умею ждать, – подумал Всебор. – И когда этот приятель заснёт, я вытащу коробку у него из-под носа».
Он откинулся на холодный валун и, прислушиваясь к рёву смерча, закрыл глаза. Не было никаких сомнений, что его товарищи уже беспокоятся, но им ничего не угрожало,
– «Чёрта с два я сдохну, – подумал он, засыпая. – Для чего я сюда тогда тащился?»
Он чувствовал необычайную лёгкость, словно отдыхал несколько дней напролёт. Ни усталости, ни страхов, ни тревог. Это опять был сон. Он, конечно, этого не понимал, а только ощущал на подсознательном уровне. Перед глазами мелькала зелёная листва, откуда-то сверху пробивалось благодатное солнечное тепло. Свет вокруг, какие-то яркие краски, щебетание птиц.
– Мы всегда с тобой и, значит, всё будет в порядке, – послышался мужской голос. – Эх, ты! Чего испугался? Птица дикая, но ведь не такая умная как ты.
– «А делать-то мне что? – услышал Всебор собственный вопрос. – Как мне выбраться из этой проклятой ямы?»
– Разозли пернатого. Глядишь, сломанные крылья ещё и поднимутся.
– Подожди! Давай поговорим. Я постоянно слышу ваши голоса, но не могу увидеть лиц…
Свет начал меркнуть, а голоса умолкли. Ему вдруг стало тоскливо и страшно. Показалось, будто он упускает, что-то неуловимо родное, то чем когда-то владел, а потом потерял.
– Не уходите! – закричал он. – Останьтесь со мной!
От собственного крика он проснулся и вскочил на ноги. Тут же встрепенулась и чудовищная птица. Орёл грозно закричал и попытался взмахнуть крыльями.
Глава 31
Всебор почувствовал, как натянулась верёвка, потом за неё кто-то дёрнул и резко отпустил.
– Наверное, Зубастик старается, – прошептал он. – Этак, он меня с камней в воду стащит. Болван!
Всебор дёрнул один раз в ответ и прислушался. Показалось, будто сверху ему что-то крикнули. Верёвку дёргать перестали, и она снова провисла.
Он чувствовал себя в безопасности, пока эльфийский орёл его не видел. Но стоило ему пошевелиться или сделать резкое движение, как птица начинала шипеть и бить крыльями. Так прошло несколько часов. Тяжёлый воздух, жар от полыхавших над головой молний и соседство со злобной тварью делали пребывание в яме невыносимым.
– «Проклятая птица, – подумал Всебор. – Терпение у пернатого будь здоров».
В течение получаса он не шевелился. Этого времени по его расчетам было достаточно, чтобы орёл заснул или по-крайней мере расслабился и потерял бдительность. Стараясь не шуметь, Всебор выглянул из-за камня, и от радости его сердце забилось сильнее. Птица дремала, положив чудовищную голову на кварцитовую плиту.
Он
– «Ты дикий и страшный, – подумал Всебор. – А я умнее, потому что человек».
Он сделал ещё несколько шагов и замер. Ящичек с эльфийской реликвией лежал рядом с гигантским клювом, но другого шанса могло не представится. Всебор напрягся, стиснул зубы и стремительно бросился к добыче. Казалось, в это мгновение остановилось само время. Мир вокруг перестал существовать, и ничего не было важнее деревянной почерневшей от сырости коробки.
Всебор вцепился в неё обеими руками и яростно рванул на себя. В ту же секунду, орёл пробудился ото сна и будто фехтовальщик сделал молниеносный выпад. Конечно, всё могло закончиться печально, но как это уже не раз случалось в жизни Всебора, вмешался добрый случай. Сильнейший удар клювом пришёлся на деревянный ящичек с реликвией. На счастье тот, кто его смастерил, постарался на славу. Дощечки хрустнули, в разные стороны полетели щепки, но шкатулка выдержала удар, и Всебор кубарем откатился к своему камню.
– Не на того напал! – закричал он. – Курица ощипанная!
Впрочем, подняться на ноги получилось не сразу. Он свёз кожу на локте и расшиб колено.
– Этот сундук дорого обойдётся заносчивым эльфам, – сморщившись, проговорил он. – Чёрт! Как же больно!
От запаха крови птица пришла в ярость. Она неистово щёлкала клювом, взмахивала крыльями и распространяла вокруг себя смрад.
– Давай же, выдёргивай свои гнусные лапы, – вскакивая на ноги, выкрикнул Всебор. – Или тебе не хочется меня сожрать?
Буйство птицы вызывало ужас и трепет. Чудовищные крылья, сложенные вместе, могли послужить крышей для приличного городского дома, а гигантская башка по размеру не уступала голове Додо из «Медвежьего замка».
Тварь истошно кричала, жадно вытягивала шею и изо всех сил старалась вырваться из мёртвой хватки зыбучих песков. Думать о том, что произойдет, когда это случится, Всебору не хотелось, он знал лишь одно – времени на раздумья орёл даст немного.
– Доставлю старине Скигеру удовольствие, – проговорил Всебор. – Сохраню для него свою драгоценную шкуру.
Наконец, спрессованный под птицей песок вздыбился, разошёлся трещинами и хрусткими пластами полетел в разные стороны. Это была ещё не свобода. За долгие месяцы плена тяжёлая и неповоротливая тварь глубоко увязла в плывунах и теперь, подгоняемая голодом и яростью, пыталась вернуть себе волю.
– Ну, давай же! Давай! – срывая голос, закричал Всебор. – Сделай пару усилий! Гнусная птица.
Он знал, что развязка уже близка. Поэтому засунул шкатулку за пазуху сюртука, проверил верёвку и напрягся для последнего броска. Вскоре из глубокой рытвины показалась обглоданная червями лапа. Орёл подался вперёд и, упираясь ею в камни, резко рванул вторую.