Золотой день
Шрифт:
– Значит, вторая часть нашего знакомства тоже начинается с обмана?
– Ну, я же потом обязательно во всем признаюсь. И довольно быстро. Долго лгать так утомительно. И вот… возьмите сразу… не люблю я этих сумок, пакетов…
– Я помню, – он действительно помнил о ней всё: все мелочи, которые успел подсмотреть год назад.
– Ах, да, у вас же память! – она тоже не забыла, это обнадеживало. Про знаменитую память Кемаля знали все его знакомые и беззастенчиво ею пользовались. Коллегам ничего не стоило позвонить ему поздней ночью или с утра пораньше и, назвав какую-нибудь весьма
– О вас я все запомнил бы и с самой обыкновенной памятью. А что это? – не дав ей никак отреагировать на его примитивный комплимент (вдруг бы ей не понравился подобный тон?), он перевел разговор на пакет.
– Английский сувенир, конечно. Куплен на самой Бейкер-стрит, можете поверить.
– Бейкер-стрит? Это, кажется…
– Ваша память, наверное, на литературу не распространяется? Там жил Шерлок Холмс. Это кружка. Будете из нее чай пить. Из большой кружки, как в Европе. И шарф. Типично сыщицкий шарф, по-моему. Будете в нем в засаде сидеть.
– Спасибо, – он был тронут. Значит, она вспоминала о нем. Значит ли это?.. Брось, ничего не значит! Но все равно приятно: оказывается, ему так давно не дарили подарков! – Знаете, по-моему, мне с детства не дарили подарков.
– Сколько мы не виделись? Больше года, да? Правильно, тогда была весна, – говорила она что-то незначительное, усаживаясь за столик. – Вид отсюда прекрасный, правда?
Они проговорили до позднего вечера, и это был единственный диалог в жизни Кемаля, который он потом, сколько ни пытался, не мог воспроизвести дословно. Вспоминались отдельные фрагменты, никак не желавшие складываться в логичное целое. Что соединяло их вместе – взгляды, улыбки, слова? Просто молчание? Закат и черный силуэт пальмы на быстро лиловевшем небе?
– …расскажите об Англии. Как ваши лекции? Имели успех? Я даже боялся, что вы не вернетесь.
– Не вернусь? Глупости какие! Почему?
– Ну, мало ли. Вдруг бы вам предложили продлить контракт… или… вышли бы замуж за какого-нибудь лорда, – правда прикидывалась шуткой, чтобы не слишком навязываться.
– Ну конечно! За овдовевшего принца Уэльского! Честно говоря, я не видела ни одного лорда. А лекции… Сначала действительно имели успех. Но потом я поняла его цену. Знаете, на меня специально приходили смотреть – не слушать, а именно смотреть. Как на обезьяну в цирке. Надо же, подумать только: турецкая женщина, которая говорит по-английски, что-то соображает, читает лекции, при этом не носит паранджу и нормально выглядит, – это было выше их понимания. Они думают, мы здесь все забитые домохозяйки, не умеющие двух слов связать.
– Да вы, по-моему, больше похожи на англичанку, чем настоящие англичанки! Эти ваши костюмы строгие…
– Нет, не похожа. Это, кстати, тоже было неприятно: всем сразу бросается в глаза, что я иностранка. Обязательно начинается: откуда? Наверно, из Италии? Нет? Из Испании? Из Франции? Ах, тоже нет? Когда запас стран с брюнетками кончается, сообщаю: из Турции. Ах, не может быть! Или: ах, как интересно! Почему, спрашиваю, не может? Или: а что же в этом интересного? Одни мнутся
– И голубые глаза вам не помогали?
– Нет. Все равно видно, что я не местная. Зато меня там почему-то считали красивой. Помните Катю – мою бывшую русскую соседку? Хотя что я говорю?! Она же теперь ваша соседка! Как она? Приезжает?
– Иногда. У нее сын родился. А почему вы про нее вспомнили?
– А когда ей говорили, какая она красавица, она всегда отвечала: это я у вас здесь красавица, потому что я другая. А дома в России я такая же, как все, даже хуже. Вот и я почти год была в роли восточной красавицы.
Надо было сказать комплимент, но их говорят обыкновенным женщинам, – разве ей можно? И беседа текла себе дальше. Без комплиментов.
– Здесь замечательно готовят кальмаров. Никогда не забуду, как приводила сюда Сибел и она всех замучила объяснениями, как правильно их готовить. До сих пор помню, что кальмаров, оказывается, положено предварительно вымачивать в лимонном соке с содой и сахаром. Нормальному человеку ни за что не додуматься! Особенно насчет соды.
«Сибел! Приводила Сибел. Видимо, с мужем. И она замучила «всех». Значит, были и другие действующие лица. Этот ее Октай. Интересно, она знает?..»
– Я напрасно вспомнила про Сибел, да? Вы ведь все поняли тогда?
– Наверное, Айше, – «госпожу» отбросим, почему не попробовать? – нам надо откровенно обсудить все это один раз и больше к этому не возвращаться. Да, я все понял. Сначала не поверил, доказательств-то никаких, но я подумал, что вы знаете что-то еще.
– Да. Знала. Я с ней разговаривала, и она сама призналась. Как мне показалось, даже с удовольствием призналась. Но вы правы: улик не было. Она же математик, все просчитала. Она?..
– Да, – понял с полуслова, хорошо! – С ней все в порядке. Родила четвертого ребенка, переехала в новую квартиру…
– В ту самую?..
– Представьте, да. Железная леди. А в ее бывшей квартире новые жильцы. И еще, Айше…
– Я уже знаю, – поняла с полуслова, прекрасно! – Можете не выбирать слова. Октай женился на красотке Дениз. Мне брат сказал, они же связаны каким-то бизнесом. А меня это как-то и не задело. Странно все-таки жизнь устроена! Если бы не эта история с убийством, я могла бы выйти за него замуж. И ведь он ни в чем не был виноват, если подумать, но почему-то меня его поведение тогда оттолкнуло. И вообще, все это прошло.
– Как ваш роман? – другой осколок разговора, и не вспомнить, где его место в мозаике? – Я вам сейчас скажу смешную вещь: я сам написал нечто, и это нечто вот-вот издадут, представляете? В приложении к газете, но издадут!
– Да что вы?! Это замечательно! Детектив, разумеется?
– Наверно, надо на вас обидеться. Ничего другого я, по-вашему, написать не в состоянии?
– Но я вовсе не имела в виду… А почему детектив – это плохо? Лично я их обожаю – хорошие, конечно.
– Англичане действительно постоянно говорят о погоде? – снова осколок, который непонятно куда приклеивать.