Золотой дождь
Шрифт:
– Очень жаль, но сейчас невозможно. Понимаете?
– До меня дошли слухи о слиянии с «Трень…», то есть, с «Тинли Бритт». Это верно?
– Послушайте, Руди, я сейчас занят и не могу говорить с вами. Позвоните через час, и Лойд сам с вами разберется.
Разберется со мной?
– За мной сохраняется место? – спрашиваю я в страхе и даже с некоторой долей отчаяния.
– Звоните через час, – произносит он с раздражением и шмякает трубку на аппарат.
Я царапаю записку на клочке бумаги и передаю ее дежурному.
– Вы знаете Букера Кейна? – спрашиваю я.
– Да.
– Хорошо. Он будет здесь через несколько
Дежурный что-то бурчит, но записку берет. Я выхожу из библиотеки и стараюсь побыстрее проскользнуть через комнату отдыха, молясь про себя, чтобы ни с кем не встретиться, выбегаю из колледжа и мчусь на парковку, где стоит в ожидании моя «тойота». Надеюсь, мотор заведется. Одна из самых моих страшных тайн та, что я еще должен банку триста долларов за эту жалкую развалюху. Я даже Букеру насчет нее соврал. Он думает, что за нее уплачено полностью.
Глава 3
Не секрет, что в Мемфисе слишком много адвокатов. Нам это говорили, когда мы поступали в колледж, предупреждали о перенасыщении представителями нашей профессии, и не только в Мемфисе, но повсюду, и что некоторым из нас суждено убиваться над учебниками три года, потом бороться за получение лицензии и в конечном счете не найти себе работы. И выходит, это благо – так нам говорили на первом году обучения, когда мы определяли, кто чем будет заниматься, – что по крайней мере треть из нас отсеется на экзаменах. Ну, они этому и способствовали.
Я могу назвать с десяток студентов, которые по окончании колледжа вместе со мной в следующем месяце будут иметь после выпускных экзаменов вдоволь времени, чтобы изучать искусство защиты, потому что останутся без места. Таким образом, семь лет учебы – и безработица. Можно также представить, сколько десятков моих сокурсников вынуждены будут работать помощниками адвокатов и прокуроров или низкооплачиваемыми судебными клерками у недостаточно оплачиваемых судей, а о таких должностях речи не шло, когда мы начинали учиться в юридическом колледже.
Так что во многих отношениях я просто гордился моим местом у «Броднэкс и Спир», в настоящей адвокатской фирме. И конечно, я иногда задирал нос, сравнивая себя с менее удачливыми и талантливыми, которые еще только бегали в поисках места. Однако высокомерие внезапно испарилось. Сейчас я еду в город, и желудок у меня сводит судорога. Для меня не найдется места в такой фирме, как «Трень-Брень». Как обычно, «тойота» фыркает и плюется, но по крайней мере едет.
Я пытаюсь понять причину слияния. Пару лет назад «Трень-Брень» слопала фирму с тридцатью служащими, и долгое время это будоражило городскую общественность. Но я не помнил, потеряли эти служащие тогда работу или нет. Однако зачем им понадобилась «Броднэкс и Спир» с ее пятнадцатью адвокатами? И я вдруг понимаю, как же мало мне известно относительно моего будущего работодателя. Старик Броднэкс умер несколько лет назад, и его мясистое лицо обессмертили в безобразном бронзовом бюсте, стоящем около парадного подъезда. Спир – его зять, давно уже находящийся в разводе с его дочерью. Я мимолетно виделся со Спиром, и он был довольно любезен. Во время второго или третьего разговора мне поведали, что их самые крупные клиенты – какие-то две страховые компании и что восемьдесят процентов всех дел составляют процессы, связанные с автомобильными авариями и защитой
Возможно, «Трень-Брень» нуждается в пополнении своего собственного отдела по защите от претензий, связанных с автомобильными катастрофами. Кто знает…
На главной улице движение очень сильное, но машины устремляются в основном в обратном направлении. Я могу уже видеть высокие здания в центре города. Нет, конечно, Лойд Бек, и Карсон Белл, и все остальные парни в «Броднэкс и Спир», от которых это зависит, не стали бы нанимать меня и строить всяческие планы на мой счет, если бы собирались потом перерезать мне глотку из-за своих денежных интересов. Они не стали бы объединяться с «Трень-Брень», не имея возможности защитить своих собственных людей и предавая их, не правда ли?
Весь прошлый год те из моих товарищей по колледжу, которые окончат его в следующем месяце вместе со мной, прочесывали город в поисках работы. И больше мест, конечно, не осталось. Ни одного крошечного местечка, которое бы ускользнуло незамеченным.
Хотя парковки значительно опустели и места приткнуться достаточно, я незаконно припарковываю машину напротив восьмиэтажного здания, где размещается «Броднэкс и Спир». В двух кварталах отсюда расположен банк, самое высокое строение в городе, и половину верхних этажей арендует, конечно, «Трень-Брень». Со своего роскошного насеста они имеют возможность с презрением посматривать на остальной город. Ненавижу их.
Я бросаюсь бегом через улицу и вхожу в грязный холл административного корпуса. Налево два лифта. Справа замечаю знакомое лицо. Это Ричард Спейн, служащий «Броднэкс и Спир», очень симпатичный человек, который угостил меня ленчем в первое мое посещение фирмы, он сидит на мраморной скамье, уставив отсутствующий взгляд в пол.
– Ричард, – говорю я, подходя к нему, – это я, Руди Бейлор.
Он остается недвижим и продолжает так же глазеть в пол. Я сажусь рядом.
– Ричард, с вами все в порядке?
Но он как бы не слышит. Маленький холл сейчас пуст, все тихо и спокойно.
Он медленно поворачивает ко мне голову и слегка приоткрывает рот.
– Они уволили меня, – произносит он тихо. Глаза у него красные, словно он плакал или много выпил.
Я шумно заглатываю воздух.
– Кто? – говорю я хрипло, уже зная наперед ответ.
– Они меня уволили, – повторяет он.
– Ричард, пожалуйста, объясните мне. Что происходит? Кто увольняется?
– Они уволили всех служащих, – медленно отвечает он. – Бек пригласил нас всех в конференц-зал и сказал, что партнеры-совладельцы компании решили продать фирму руководству «Тинли Бритт», а там нет мест для наших служащих. Вот и все. Дал нам час на то, чтобы мы очистили письменные столы и покинули здание, – рассказывая, он покачивает головой из стороны в сторону и смотрит теперь на дверцы лифта.
– Вот и все, – повторяю я.
– Ты, наверное, хочешь узнать насчет своей должности? – говорит Ричард, все еще озирая холл.
– Да, хотелось бы.
– Но этим мерзавцам до тебя нет дела.
Я, конечно, уже это понял.
– Но почему же они уволили всех вас, своих служащих? – спрашиваю я едва слышно. Честно говоря, мне это безразлично, но я стараюсь, чтобы голос звучал искренно.
– «Трень-Брень» нужны наши клиенты, – отвечает он. – Чтобы заполучить клиентов, им надо было купить партнеров. А мы, служащие, им просто мешаем.