Золотой Грифон
Шрифт:
Колесо оказалось заменено, после чего под клич командира дозорных крепость продолжила своё движение. Нежити же становилось всё больше. Телеги то и дело трясло по всему периметру подвижной крепости. Мертвецов приходилось переезжать, некоторые из них ещё продолжали источать ненависть ко всему живому, пусть и лишались ног, рук. Мертвеца можно убить лишь размозжив череп, либо грудную клетку. Иначе связь с некромантом не прервётся и тёмная магия будет продолжать вести несчастных жертв, которым чернокнижники не дали отдохнуть даже в смерти.
— Чёрт, они собираются прямо перед нами!
И действительно нежить стала
— Спереди нужны дополнительные силы! — прогремел командир дозорных.
Свободных людей уже не было. Каждый сражался на своём участке, не жалея сил и крови. Однако переброска сил на переднюю часть являлась необходимой. Из-за этого выросло напряжение на других участках. В некоторых местах нежить начала даже перелазить через телеги, из-за чего в бой пришлось вступать даже дряхлым старикам.
Где-то раздался крик селянина, которого мёртвые вытянули алебардой с телеги. Кричал он не долго, а через минуту уже сам штурмовал подвижную крепость. Спереди мертвецы стали нерушимой стеной и замедлили продвижение живых до скорости черепахи.
Но всю эту ерунду перекрыл дикий рёв самой опасной твари в рядах нежити. Из глубин хвойного леса мчалась гигантская химера, о которой рассказывал командир дозорных. Чудище, в основу которого легли останки медведя, мчалось прямо к подвижной крепости, намереваясь протаранить укрепления.
Шкура бурого короля леса представляла из себя набор уродливых лоскутов разных тварей, швы натягивались до предела, а из гнойных ран текла бурая жижа. Местами химера и вовсе была лишена кожи, от чего взору живых представали внутренности, прикрытые пульсирующими канатами уродливых мышц. Сам монстр двигался на четырёх лапах, а высота только в холке составляла более двух метров. Если же эта тварь поднимется на задние лапы…
И эта туша мчалась со скоростью рысака, а мощные когтистые лапы оставляли глубокие следы подобно плугу. Нежить разлеталась в разные стороны от столкновений с этим безумным чудищем, которое плевать хотело даже на своих союзников. Этот монстр спокойно мог весить под пол тонны, а может и больше, учитывая, что это уже давно не просто медведь, а выведенное с помощью тёмных ритуалов чудище Миоса. Эта тварь просто разнесёт в щепки телеги своим тараном, после чего устроит внутри бойню. Ей плевать на рой болтов и стрел, плевать на копья. Разве что строй пикинёров в шесть рядов смог бы остановить натиск подобного чудища. Но пик ни у кого не было, в лучшем случае просто копьё, в худшем — деревянная острога.
— Сконцентрировать огонь на этой твари! Приготовьтесь к натиску! Не срать и не бояться! — продолжал командовать дозорный, но руки селян уже задрожали, а детски плач в центре холодил душу от понимания собственной никчёмности.
Вильгельм же занял позицию со своими товарищами прямо перед тварью, отсчитывая каждый преодолённый химерой метр. В руках рыцарь сжимал свой полуторный меч, магическое оружие, которое весело куда больше двух килограммов, ведь предназначалось не для рук простых смертных. Рядом стояли готовые к битве с этой тварью наёмники.
— Галарен!
Всё это время два стрелка выцеливали свои мишени. И вот, когда тварь оказалась достаточно близко, воздух пронзили два снаряда. Болт врезался прямо в лапу, в которую стальной снаряд превосходно вошёл благодаря шилообразному наконечнику. Стрела лучника улетела за дерево слева от химеры. А ещё в воздухе оказалась и верёвка, которая связывала два снаряда.
Попадания болта монстр не почувствовал. Стрела же и вовсе, как могло показаться, ушла в молоко. Однако в этот раз Теодмер никого не подвёл и всё сделал правильно. Как только стрела преодолела метров тридцать, она натянула верёвку и мгновенно траектория полёта изменилась на дугу, обвивая верёвку вокруг ствола хвойного гиганта.
Мчащаяся на полной скорости химера ничего не понимала, да и даже если понимала, то остановиться уже всё равно не успевала. В результате верёвка натянулась между стволом деревом и химерой, после чего застрявший в лапе болт оказался вырван из лапы вместе со здоровенным куском плоти.
От такой раны натиск монстра существенного замедлился. Тварь накренилась и чуть было не сделала кувырок через себя. Вместе с этим полетели новые снаряды, Готрик начал кидать последние склянки с алхимическим огнём. Пламя охватывало тушу твари, вместе с тем перекидываясь и на мёртвых, которые ненавидели любое проявление света, в том числе и огонь.
Но химера не собиралась так просто подыхать, ведомая ненавистью ко всему живому, она уже поднималась на оставшиеся три лапы. Но стоило ей поднять морду и взглянуть на подвижную крепость, как в голову вонзился полуторный меч. Рыцарь уже успел спрыгнуть с телеги, раскидать мертвяков в разные стороны и преодолеть какие-то восемь метров до монстра, добив того ударом в голову. Лезвие вошло прямо в глаз, после чего Вильгельм ещё на всякий случай провернул клинок, превращая внутренности черепушки в кашу.
Нежить такого хода явно не ожидала. Некоторые мертвецы ещё пробовали окружить рыцаря и не дать ему вернуться, но остановить рыцаря, закованного в латы, им не удалось. Теодмер посылал одну стрелой за другой и лишь один раз попал в шлем своего командира. К тому же и основные силы оживших мертвецов сконцентрировались спереди подвижной крепости. На флангах нежити было гораздо меньше.
— А ну… Ух! — Бартем протянул руку Вильгельму, помогая тому залезть обратно, из-за чего телега чуть было не перевернулась, что уж говорить, и сам сотник его величества рисковал оказаться по ту сторону, ведь рыцарь весил будь здоров.
Готрик тем временем уже совсем разошёлся, выкидывая последние остатки своих запасов. Без остановки бранился офицер, размахивая на центральной части деревянной стены своим палашом. Внутри деревянной крепости царила суматоха, одного коня сожрала химера, после чего тварь неудачно напала на следующее животное сзади и получило от Велетуила копытом прямо в морду, запачкав всё гнилыми мозгами.
Но несмотря на все трудности, крепость всё же двигалась вперёд, метр за метром, живые пробивались к тропе на равнинах. Корней хвойных гигантов становилось меньше, из препятствий оставались лишь мёртвые и их останки. И вскоре показались поразительные степные просторы, которые вселили надежду в сердца выживших. С новыми силами они начали пробиваться вперёд.