Золотой холм
Шрифт:
Анфилада арочных проходов, через которую они шли, на первый взгляд казалась совершенно прямой, однако Нэль мог поклясться, что они поворачивали влево и вправо уже раз десять. Потом коридор оборвался, и Нэль почувствовал, что вокруг образовалось обширное пустое пространство. Он поднял голову. Он стоял у входа в просторную залу, стены которой уходили в невообразимую высоту. Каждый квадратный дюйм их поверхности украшали росписи. У Нэля не было времени разглядывать их подробно, но ему показалось, что в основу сюжетов легли канонические храмовые предания. Откуда-то сверху лился дымчато-золотистый призрачный
Нэль настолько был захвачен новыми ощущениями, что даже не заметил, куда пропал его провожатый. И удивился, когда услышал глубокий повелительный голос:
— Смертный, посмевший явиться в Божественный Дом! Подойди, чтобы мы могли видеть тебя и говорить с тобой.
Нэль прошел вперед. Зала была круглой; с противоположной входу стороны Нэль увидел возвышение. На нем стояли троны, числом ровно двенадцать. Нэль не обратил никакого внимания на их отделку, гораздо больше его занимали те, которые восседали на этих тронах. Их было шесть мужчин и шесть женщин. Внешне они казались совершенно разными, но, если приглядеться, можно было заметить какое-то трудноуловимое сходство во всех лицах.
Нэль снова испытал неприятное чувство раздвоенности. Мужчины и женщины выглядели как обычные люди, но имелась в них какая-то странность. Если бы Нэль увидел вместо человеческих лиц звериные морды, он и тогда не был бы так обескуражен. Далеко не сразу он понял, в чем дело.
Да разве же сообразишь в одну минуту, что в одном человеке видно сразу двоих?
У каждого было по два лица, два образа. Они проступали друг сквозь друга, и не составляло труда догадаться, который из них истинный, а который — маска.
Нэль вдруг понял, что, по задумке хозяев Холма, он должен был видеть только одну сущность, обманку, которая соответствовала храмовым канонам. Но Двенадцать, очевидно, допустили какую-то промашку, и Нэль видел те их лица, которые они предпочитали скрывать от смертных.
А может, дело было в том, что Нэль уже видел эти лица на фресках в храме Безымянного.
Он легко догадался, кто есть кто. Довольно долго он и Двенадцать разглядывали друг друга в молчании.
Все троны казались одинаковыми, ни один из них не выделялся ни размерами, ни богатством отделки. Однако же в самой их расстановке проглядывала жесткая иерархия. В самом центре сидел Прайос, почитаемый выше остальных в мире Нэля, особенно у него на родине, в Медее. Бог-Солнце, Бог Справедливого Суда, Правдивый и Немилосердный — вот как его называли. За обликом крепкого седоволосого старца с ледяными синими глазами Нэль видел совсем другое лицо. Очень смуглый, худощавый мужчина средних лет с волной черных блестящих волос и с темными слегка раскосыми глазами — южанин, такой же, как Китаро. Нэль вспомнил его настоящее, неискаженное имя, вычитанное в черной книге: При-Осси. Так называли его когда-то очень давно, много тысяч лет назад, когда он был еще простым смертным.
По правую руку от Прайоса сидела Рондра-Воительница. Женщина, удивительным образом сумевшая соединить магию и искусство войны. Нэль не знал ни одного мага, который владел бы холодным оружием; впрочем, у Рондры было достаточно времени, чтобы научиться обоим искусствам. В храмах ее обычно изображали облаченной в кольчугу, коротко остриженной,
Слева от Прайоса расположился Эфферд, Повелитель Морских Глубин, Даритель Дождя. И снова за магически сотворенным обликом угадывался реальный.
Ту же двойственность Нэль видел и в остальных: Защитница Дома Травия, Бог Смерти Борон, Покровительница Мудрости и Магии Гесинда, Фирун-Охотник, Богиня Жизни Тса, Ночной Лис Фекс, Целительница Перайна, Кузнец-Созидатель Ингеримм, Веселая Любовница-Рахья — все они предпочитали скрывать свои истинные лица за магической личиной. Нэлю вдруг показалось, будто он незваным попал на потусторонний, сумеречный карнавал. И оказался единственным, кто явился без костюма и маски.
Минуты уходили, и Нэль заметил, что нарочито суровое выражение на лицах Двенадцати сменяется откровенным любопытством. Вероятно, нечасто к ним в дом забредали смертные, которые не испытывали в их присутствии никакого трепета. Двенадцать были бессмертны, они прожили много тысяч лет и, должно быть, отбросили, как шелуху, все человеческие эмоции, но от скуки избавиться не сумели. Наконец, произошло нечто, что могло бы внести разнообразие в их застывшую бесконечную жизнь. Начиналось представление, и Нэль был центральным персонажем.
— Подойди сюда, — наконец, нарушил молчание Прайос и ткнул пальцем, указывая, куда именно должен встать гость. Нэль повиновался и почувствовал, как несметное число крошечных ледяных крючочков вцепилось в его одежду, волосы, кожу, в каждую пору, болезненно покалывая холодом. Они настойчиво тянули его вниз, кожа немела от уколов, мышцы сводило судорогами. Нэль не стал тратить время и силы, чтобы выяснить, кто именно из Двенадцати пытается приковать его к месту, принять подобающую подобострастную позу и полностью лишить подвижности. Он повел плечами, сбрасывая с себя тысячи крючков одним усилием воли. Ему даже послышался тихий ледянистый звон разбившихся о пол крошечных иголочек. А затем по залу пронесся едва слышный множественный вздох удивления.
Больше никто не стал пробовать на нем чары, но Нэль решил, что лучше быть настороже.
— Назови свое имя, смертный, — велел Прайос.
— Меня зовут Лионель из Аркары, — сказал Нэль и не удержался, добавил с насмешкой: — Я думал, тебе это известно, ведь про тебя говорят, что ты всеведущ.
Магический образ Прайоса остался невозмутимым, но настоящий Прайос чуть приподнял брови, коротко переглянувшись со своей величественной соседкой.
— Зачем ты сюда явился, дерзкий?
— Я здесь не по своей воле.
— Что ты хочешь сказать?
— Вижу, слухи о твоем всезнании сильно преувеличены, о При-Осси, — снова усмехнулся Нэль. — Бог-Ворон перенес меня в ваши владения — так он сказал сам. Мой же путь пролегал по другим мирам.
Боги зароптали, Прайос жестом велел им умолкнуть и подался вперед. У него хватило выдержки не заметить, что Нэль назвал его настоящим, неискаженным еще именем.
— Значит, ты утверждаешь, будто умеешь путешествовать по разным мирам? Ты понимаешь, с кем говоришь? Понимаешь, что за ложь я могу испепелить тебя в любую секунду, не пошевелив даже пальцем?