Золотой холм
Шрифт:
— Может быть, у тебя это и получится, — согласился Нэль. — А может быть, нет. Но я не лгу… При-Осси.
Он отчаянно блефовал. Он понимал, что у Двенадцати есть то, чего у него нет: громадный, недоступный человеческому пониманию тысячелетний опыт. Что такое по сравнению с этим его жалкие двадцать шесть лет? И все же Нэль не собирался подобострастно склоняться перед богами. Все его разговоры, исследования, опыты, вся его работа в последний год — это все было вызовом богам, и ничем другим. Он понимал, что за дерзость может поплатиться жизнью. Но что такое будет его жизнь, если он падет сейчас ниц?..
— Для
— Чем бы я себя ни считал, я не сумею защитить себя от объединенной силы Двенадцати. Поэтому я в вашей воле, — спокойно сказал Нэль. — Можете попробовать уничтожить меня, если хотите, но не лучше ли сначала выслушать?
Нэль заметил, что между Двенадцатью происходит постоянный обмен взглядами. Это его заинтересовало. Уж не ментальные ли маги собрались в Божественном Доме? Нэль не исключал этого, хотя до сих пор не заметил, чтобы кто-нибудь пытался проникнуть в его мысли.
Переглянувшись с Прайосом, в разговор вступила Гесинда. Под маской аскетичной отшельницы, закутанной в темную накидку, скрывалась очаровательная миниатюрная женщина с огромными янтарными глазами. Вот эти глаза Нэль помнил еще со времен своего ученичества. Они были настоящими в обоих ее образах.
— Хочешь, чтобы мы тебя выслушали? — она поднялась с трона и, сойдя с возвышения, остановилась в двух шагах от Нэля. У него даже дух захватило, когда она заглянула ему в глаза. — Мы кое-что о тебе знаем, Лионель из Аркары. Нам известно, что ты сильный маг и обладаешь несгибаемым духом и сильной волей. Но ты отрекся от знаний, полученных от наставников, а значит, отрекся от истинной магии. Отрекся от богов и людей.
Нэль с трудом мог выдержать ее взгляд, но не отводил глаз.
— Я отрекся от богов, но не от людей и не от магии, — тихо сказал он. — Это вы отреклись от людей, закрыв от них истинную магию и провозгласив себя богами.
— Так ты пришел, чтобы обвинять нас? Кто ты такой, чтобы судить богов?
— Я человек, а вы — не боги. Я знаю, кем вы были тысячи лет назад. Я помню то, что вы забыли или пожелали забыть.
— Ты слишком много на себя берешь, смертный. Считаешь себя избранным? Думаешь, ты способен изменить порядок вещей?
— Не знаю, способен ли я, но хочу попробовать. Потому что существующий порядок вещей — неправильный.
— Откуда тебе знать? Люди никогда не умели правильно использовать магию!
— Потому что никто их не учил. В человеке самой природой заложена способность творить магию, нужно только открыть в себе эту способность. Вы могли бы помочь людям, но предпочли установить для них свои правила и присвоили себе право решать, что дозволено им, а что нет. Разве это правильно? Кто вы такие, чтобы диктовать людям свою волю? Вы требуете, чтобы вам поклонялись только потому, что умеете то, чему не хотите научить других! Вы говорите, будто сотворили мир и людей. Но это ложь. Вы лжете, утверждая, будто Безымянный хотел уничтожить ваше творение, тогда как он и есть истинный творец! Вы присвоили то, что вам не принадлежит. И вы спрашиваете, кто я такой, чтобы судить о порядке вещей? Я — человек из мира, который вы прибрали к рукам и сделали своей игрушкой!
Нэль старался говорить спокойно, но под этими
Гесинда быстро повернулась к остролицему и длинноносому Фексу, и тот принял эстафету.
— Слушаю тебя, маг, — заговорил он, — и кажется, будто твоими устами говорит кто-то другой. Если бы я не знал точно, что наш друг Безымянный спит крепким сном и не способен ни во что вмешиваться, я бы подумал, что ваши с пути пересеклись. Его мысли, его слова! Однако приходится признать, что ты либо дошел до всего своим умом, либо раздобыл где-то его книги.
Нэль молчал. Фекс выждал минуту и заговорил снова.
— Молчишь? Хорошо, тогда спрошу о другом. Почему тебя так волнуют человеческие судьбы? Ты маг, ты отмечен высшим божественным даром, так что тебе за дело до этих людишек? Если они до сих пор не научились пользоваться магией, значит, им это не так уж и нужно. Они просто боятся, вот и все. Не зря же каждые несколько веков повторяются гонения на магов. Тебе еще повезло, что ты не родился во времена, когда магический дар считался проклятием, иначе ты просто не дожил бы до своих лет! Сколько тебе было, когда дар открылся в тебе? Двенадцать лет? Четырнадцать? Тебя убили бы в тот же день!…Магия просто не нужна людям. Им хорошо в своих коморках, на своих полях и огородах. Насильно ты их не перекроишь, только зря растратишь силы.
— Если ты так уверен в моем поражении, Фекс, зачем стараешься меня переубедить? — за время, пока говорил Лис, Нэль успел успокоиться, самообладание к нему вернулось. — Почему вы все сидите и слушаете меня, вместо того чтобы вернуть меня туда, откуда я пришел? Почему, если считаете меня ничтожным и бессильным, вы не уничтожите меня, вместо того, чтобы тратить на меня свое красноречие? Неужели вы все-таки меня боитесь?
Кое-кто из Двенадцати засмеялся, но остальные смотрели с возросшим любопытством. Заговорила Рахья, сопровождая речь плавными жестами обнаженных полных рук.
— Ты неверно понял нас, маг, — по ее губам скользила легкая улыбка. — Разве кто-то из нас утверждал, что ты ничтожен? О нет! мы наблюдали за тобой и видели, как растет твое могущество. В тебе заключен источник колоссальной силы, и ты еще не достиг его дна. Но это ничего. Ты еще так юн, даже по человеческим меркам. У тебя много времени. Ты можешь достичь самых вершин магии, если не станешь напрасно растрачивать силу в бесполезных попытках изменить существующий мировой порядок.
Нэль невольно рассмеялся. Никак боги готовы потесниться на своих престолах и предложить ему место в пантеоне, лишь бы только он отказался от своих намерений? Чем же он сумел настолько сильно поразить их, всемогущих, — он, несовершенный человек, простой смертный, чей дух заключен в оболочку из слабой плоти, от которой он так зависит?