Золотой иероглиф
Шрифт:
Мне удалось отбить не только эту пробную атаку, но и последовавшее за ней настоящее нападение. Причем нападавшие, видимо, слегка расстроились, поскольку ожидали встретить беззащитного лоха, «сделать» которого окажется без особых проблем, но оказалось, что можно и фейс поцарапать…
Главарь сделал своим какой-то знак, я приготовился к новому отражению, но вдруг в носоглотке нестерпимо защипало, и я чихнул, да так, что почувствовал, будто у меня отрывается голова. Потом, сразу же, еще раз… А третий раз я чихнул уже в тот момент, когда меня сбивали с ног. Сами понимаете, чихать и одновременно наносить удары, отражая
Не знаю уж, удалось бы мне справиться с двумя озверевшими типами (третьему я успел-таки врезать по шее, и он свалился, как подрубленный дуб), если бы неожиданно не подоспела помощь.
Чей-то выкрик, прозвучавший, как «те-сай!» раздался над моим ухом, куда только что прилетело носком хулиганского ботинка. «Это че?» — послышалась озадаченная фраза главного, который еще не понял, что остался в одиночестве — второй из его помощничков уже валялся на земле.
«Те-сай!» — и главарь тоже опустился на землю, в положении сидя, а потом безмолвно повалился набок.
Это был сюрприз: Такэути, невесть откуда взявшийся здесь, еще находился в боевой стойке, когда я, кряхтя, поднялся с земли. Правое ухо болело невыносимо, голова гудела, как растревоженный улей.
— Мне повезло, что ты оказался здесь, — проговорил я.
— Ты странно себя повел, — сказал Сэйго.
— Куда как более странно, — проворчал я. — Угораздило меня начать чихать…
— Но прутом ты действовал грамотно, — заметил японец. — Второй дан по мечу тебе, я думаю, обеспечен.
Я хотел возразить, но на меня снова напал кашель.
— Да ты, похоже, простудился? А ну-ка, поехали ко мне. Быстро.
— Ты шутишь? Я скоро свалюсь с температурой — у меня, наверное, воспаление легких. Что я там, у тебя, делать стану?
— Если ты не поедешь сейчас со мной, то точно свалишься.
— Надо хоть что-то мне взять…
— Ничего брать не надо. Поехали. Раз такое дело, тебе лучше скрыться на пару дней.
… Как оказалось, Сэйго заметил трех типов, в которых инстинктивно, по его словам, признал злоумышленников. Он, правда, поначалу двинулся дальше, но потом решил вернуться, полагая, что они как-то связаны с нашей деятельностью. И, как оказалось, сделал это вовремя: меня уже начинали месить.
Я, конечно, не вчера родился, и уже готов был задать Сэйго вопрос насчет того, не слишком ли он энергичен для простого инженера, пусть к тому же и активного участника программы русско-японского побратимства? Но в тот момент я чувствовал себя слишком худо, чтобы вообще проявлять любопытство.
Последовавшие за этим три дня мне помнятся смутно. К дому Сэйго мы подъехали, кажется, на такси. Затем я несколько раз ловил себя на мысли, что лежу на жестком матрасе, брошенном прямо на пол, трясусь от жуткого озноба и требую воды. Сэйго воды мне давал очень немного. Еды — вообще никакой. Только иногда присаживался рядом на пятки и делал надо мной какие-то пассы руками, странно раскачиваясь при этом, словно выполнял упражнения из комплекса у-шу.
На четвертый день я сделал попытку подняться с ненавистного ложа. Это произошло днем, когда в квартире никого не было — Сэйго оказался на работе.
Не буду вдаваться в мелкий натурализм своих действий и сопутствующих им ощущений, но когда Сэйго вернулся, я уже выглядел как человек, имеющий возможность самостоятельно
— Я у тебя в долгу, — произнес я.
— У тебя действительно начиналась пневмония, — перебил Такэути. — Но ничего страшного, мы ее задавили.
— Задавили? — вяло переспросил я.
— Да. И это единственная хорошая новость для тебя.
Гм. Начало многообещающее.
— Тебя ищет жена.
— Пусть ищет…
— Ты послушай меня внимательно, а потом будешь говорить, пусть или не пусть… Тебя ищет не только жена. Судя по тому, что происходит, тебя ищет весь город. И даже больше.
— Урки?
— Не только. Если все по порядку, то информация такая. Наш дорогой Мотояма-сан по-прежнему не торопится отбывать в Саппоро, и я успел шепнуть ему насчет того, как на тебя нападали бандиты. Словом, попытался вывести его на откровенность и проверить, будет ли он что-то делать. К сожалению, ничего у меня не вышло, а кроме того, Мотояма мне прямо сказал, что ты теперь его совершенно не интересуешь, поскольку не работаешь в фирме. Более того, он добавил, что не желает иметь дело с теми, кто увольняется по собственному желанию. То есть, он как бы дал понять, что не станет хлопотать перед бандитами за твою персону… А поскольку я хорошо знаю этих людей, то они вряд ли отстанут.
— Да, ты меня обнадежил…
— Звонила переводчица из центра «Сибирь-Хоккайдо». Тоже искала тебя, кстати. Я спросил, что тебе передать, если вдруг увижу, но она сказала, что должна поговорить лично с тобой.
Ну, еще бы… Только с ней я разговаривать совсем не хочу.
— Обойдется, я думаю.
— Слушай дальше. Позавчера прибежала в офис твоя жена и стала всех донимать: где ты. Никто ей толком ничего не объяснил, поскольку никто ничего и не знает… Уходя, она просила передать, чтобы ты как можно скорее нашел способ связаться с человеком, показавшим тебе цветную фотографию.
— Понятно, — сказал я, сразу же вспомнив Панайотова. — А Саша Попов что говорит?
— Он очень удивлен тем, что ты не вернулся. Беспокоится.
— Может, ему как-то намекнуть на то, что со мной все в порядке?
— Ну, намекнуть-то я намекнул… Сказал, что с тобой связались родственники. Зачем ему знать все?
— Действительно. Тем более, что я плохо представляю, что происходит.
— К сожалению, я тоже, — вздохнул Сэйго. — Ладно. Есть хочешь?
…Такэути сам ничего не готовил и продуктов в квартире практически не держал. Он обходился без завтрака, зато, как я потом узнал, не брезговал плотными обедами в довольно дорогом частном кафе неподалеку от офиса «Токиды-С», а ужинал как придется. Подобный режим его устраивал, но дома, в Саппоро, по словам Сэйго, у него были несколько иные привычки.
Словом, пришлось ограничиться консервами и чаем. За годы совместной жизни с Татьяной я совсем отвык от подобных трапез, хотя раньше, особенно в студенческие годы, питаться приходилось вообще как попало.
— Получается, что ты исчез очень вовремя, — говорил Сэйго, аккуратно укладывая шпротины на ломоть хлеба. — Если все, что ты мне рассказывал, соответствует действительности, то за тобой на самом деле идет не совсем понятная охота. Я попробую навести справки. Ты, если хочешь, можешь звонить кому угодно прямо отсюда. Я тебе покажу, как включать скремблер и этот, как его здесь называют, анти-АОН.