Золотой киль

Бэгли Десмонд

— Ну, давай, бей. — Я приготовился встретить удар Курце.

Он явно передумал драться, но угрожающим жестом вскинул руку.

— Берегись, мы с тобой еще разберемся!

— Ладно, разберемся потом, но до тех пор командовать буду я. Понял?

Его лицо снова потемнело.

— Никто мной командовать не будет, — прорычал он.

— Хорошо, тогда мы отправляемся назад по тому же маршруту — Ницца, Барселона, Малага, Гибралтар. Уокер поможет мне управиться с яхтой, а ты на него можешь не рассчитывать, он для тебя

палец о палец не ударит.

Я повернулся, чтобы уйти.

— Подожди, — сказал Курце, и я остановился. — Так и быть, — прохрипел он, — но берегись, когда все закончится, черт побери, будешь ходить и оглядываться.

— Но до тех пор командую я?

— Да, — сказал он угрюмо.

— И ты выполняешь мои приказания?

Курце сжал кулаки, но сдержался.

— Да.

— Тогда получай первое: ничего не предпринимать, не посоветовавшись со мной.

Я уже поднимался по трапу, когда меня осенила одна идея, и я опять спустился.

— Хочу предупредить: не вздумай что-нибудь затевать против меня и Уокера, в противном случае тебе придется иметь дело не только со мной, но и с Меткафом. Буду рад отдать Меткафу твою долю, если еще что-нибудь натворишь. И в целом мире не найдется такого места, где ты сможешь укрыться от Меткафа.

Курце зло посмотрел на меня и отвернулся.

Я вышел на палубу. Уокер сидел в кокпите.

— Ты все слышал? — спросил я.

Он кивнул:

— Рад, что ты считаешь меня своим союзником.

От возбуждения меня трясло. Сомнительное удовольствие — сцепиться с таким медведем, как Курце, одни рефлексы — и ни капли ума. Разделаться со мной ему так же легко, как другому сломать спичку.

— Господи, и угораздило меня отправиться в это безумное путешествие с такой пьянью, как ты, и таким маньяком, как Курце. Вначале ты наводишь Меткафа на след, потом Курце окончательно загоняет нас в тупик.

Уокер мягко возразил:

— Я не хотел этого, Хал. Мне вообще кажется, что я ничего не говорил Меткафу.

— Надеюсь, но свою игру ты все-таки испортил.

Я потянулся, чтобы расслабить мышцы.

— Впрочем, это не важно. Или мы добудем золото — или нет. Вот и все.

— Ты всегда можешь рассчитывать на меня, если тебе понадобится помощь против Курце.

Я улыбнулся. Рассчитывать на Уокера — все равно что рассчитывать на сломанную мачту во время урагана — урагана в лице Курце. Своей слепой первобытной силой он подавлял таких людей, как Уокер. В общем, зверь, а не человек.

Я хлопнул Уокера по колену.

— Ладно, отныне мы союзники.

Я постарался придать голосу некоторую суровость, потому что Уокера тоже надо было держать в ежовых рукавицах.

— Но чтобы никакой выпивки. Там, в Танжере, я говорил всерьез.

* * *

Следующая остановка была в Рапалло, порт, который мы первоначально выбрали для создания базы в Италии,

при условии, конечно, что найдем там подходящее место для выполнения задуманного дела. На двигателе мы вошли на стоянку яхт, и провалиться мне на этом месте, если я сразу не узнал одного из своих «соколов», стоявшего у причала. Вот уж не думал увидеть их когда-нибудь здесь, в Европе.

Раз мы пришли из другой страны, нас ожидали обычные формальности: таможенный и медицинский досмотр. Я потолкался немного с ребятами из таможни, обсуждая яхты и стили вождения, сказал им, что сам я конструктор и строитель яхт. Как бы, между прочим, добавил, что собираюсь открыть верфь где-нибудь на Средиземном море, указав на «сокола», как на один из образцов моей продукции.

На таможенников это произвело впечатление. С человеком, чья продукция пользуется спросом за шесть тысяч миль от того места, где ее создали, надо считаться. Они ничего не смогли рассказать о местных условиях, но дали несколько полезных адресов.

Я был вполне доволен. Если уж создавать себе репутацию порядочного человека, следует начинать именно с таможни. Этот невесть откуда взявшийся «сокол» подвернулся очень вовремя.

Сходя на берег, я приказал Уокеру и Курце оставаться на борту. Никакой необходимости в этом не было, но хотелось испытать свою власть над ними. Курце вернулся как будто в обычное состояние и даже успел отпустить парочку шуток — ему свойственно было постоянно шутить. Но я не заблуждался насчет того, что он все забыл. Африканеры известны своей злопамятностью.

Я направился в яхт-клуб и предъявил рекомендации. Одно из преимуществ яхтенного спорта в том, что тебе гарантирован теплый прием в любой точке земного шара. Чувство товарищества между яхтсменами очень поддерживает в мире, который готов послать к черту даже сам себя. Благодаря интернациональному братству и тому, что морское право не требует лицензии на вождение малых судов, путешествие под парусами — одно из самых приятных занятий на свете.

Я поболтал о том о сем с секретарем клуба, превосходно владеющим английским. Он пригласил меня в бар, угостил и познакомил с местными членами клуба и его гостями. Потолковав немного о плавании из Южной Африки, я перевел разговор на местные верфи и кое-что о них разузнал.

Путешествуя по Средиземноморью, я пришел к заключению, что моей легенде о покупке верфи вовсе не обязательно оставаться только легендой, она может составить реальную цель нашего плавания. Я охладел к поискам золота, особенно после выкрутасов Уокера и Курце, зато мой интерес к перспективам коммерческой деятельности в Средиземном море возрос. Кроме того, я нервничал и сомневался, сможем ли мы втроем довести начатое дело до конца — слишком большая разница характеров создавала напряженность, угрожая провалом всего предприятия.