Золотой киль
Шрифт:
— Придумано толково, — согласился Морезе.
Я продолжал:
— Весь груз будет доставлен на берег к яхте, весь — включая драгоценности. Мы будем жить все вместе, впятером, в течение месяца, пока я со своими друзьями не закончу то, что нам предстоит сделать. Если вам захочется предварительно оценить стоимость драгоценностей, придется доставить ювелира к нам, а не наоборот. Окончательный расчет произведем после оценки камней, но не раньше, чем яхта окажется на воде.
— Вы как будто не доверяете нам, — сказал
— Не доверяю, — заявил я прямо. И, показав большим пальцем на графиню, сказал: — Ваша подруга методом шантажа принудила нас принять ее в долю, так что не вижу оснований для доверия.
Его лицо потемнело.
— Недостойно с вашей стороны!
Я пожал плечами.
— Скажем так, недостойно с ее стороны. Она заварила эту кашу. Таковы факты.
Графиня положила руку на плечо Морезе, и он умолк. У Курце вырвался короткий смешок, похожий на собачий лай.
— Magtig, ты ее раскусил. — Он покачал головой. — За ней надо смотреть в оба. Это тонкая штучка.
Я повернулся к нему:
— Теперь все зависит от тебя. Что нужно для того, чтобы достать груз?
Курце наклонился вперед.
— Во время моего приезда в прошлом году я не заметил никаких изменений. В том месте по-прежнему никто не бывает. Туда ведет немощеная дорога, так что прямиком на грузовике и подъедем. Ближайшая деревня — в четырех милях.
— Сможем ли мы работать ночью? — спросил я.
Курце задумался.
— Скалы там на вид страшнее, чем на самом деле, я в этом сам убедился, опыт взрывных работ у меня есть. Думаю, двое с кирками и лопатами справятся с делом за четыре часа, а ночью, наверное, часов за шесть.
— Значит, мы пробудем там целую ночь, а возможно, и дольше.
— Да, — сказал Курце. — Если работать только ночью, то за одну не успеть.
Вмешалась графиня:
— Итальянцы не бродят ночью по горам. Можно без опаски установить освещение, но так, чтобы его не было видно со стороны деревни.
Курце возразил:
— Из деревни и так ничего не увидят.
— Все равно, нам нужно прикрытие, — заметил я. — Если мы будем околачиваться там хотя бы один день, нужна на всякий случай убедительная версия. Есть какие-нибудь идеи?
Наступило молчание, и неожиданно в первый раз заговорил Уокер:
— Может, передвижной дом на колесах? Англичане увлекаются кемпингами… У итальянцев даже слов таких в языке нет, они пользуются английскими. Если мы встанем лагерем на две ночи, то крестьяне примут нас за очередную группу английских туристов.
Мы подумали и решили, что идея подойдет. Графиня пообещала достать дом на колесах и палатку.
Я стал перечислять все, что нам может понадобиться.
— Нужны фонари…
— Используем автомобильные фары, — заметил Курце.
— Это хорошо для освещения снаружи, а фонари понадобятся для работы внутри. Значит, запастись надо, скажем, дюжиной фонарей и запасными
Я кивнул Морезе.
— Займись этим ты. Необходимы инструменты — четыре кирки и четыре лопаты. Теперь — грузовики… Сколько их нужно, чтобы управиться за один заезд?
— Две трехтонки, — уверенно сказал Курце. — У немцев было четыре, но они везли много всякого барахла, которое мы не возьмем.
— Машины с водителями должны стоять наготове, — предупредил я. — Понадобится также много теса для изготовления ящиков. Золото придется переложить.
— Зачем это нужно, оно же упаковано, — возразил Курце. — Просто уйма лишней работы.
— Вспомни, — терпеливо объяснил я. — Вспомни, как ты в первый раз увидел эти ящики в немецком грузовике. Ты сразу опознал в них специальные контейнеры для упаковки золотых слитков. Не нужно нам, чтобы какой-нибудь любопытный проделал то же самое на обратном пути.
Уокер внес предложение:
— Не надо перекладывать золото — и теса много не понадобится. Просто прибить снаружи тонкие планки, чтобы изменить конфигурацию ящиков.
Уокер оказался настоящим генератором идей. Если бы он еще не пил!
— Там, внутри шахты, должно валяться много древесины, которую можно использовать, — добавил Уокер.
— Нет, — не согласился я, — нужен свежий тес. Я не хочу, чтобы что-то видом или хотя бы запахом напоминало о подземелье. Кроме того, на планках от старых ящиков может оказаться не замеченная нами маркировка.
— Вы хотите избежать любого риска, не так ли? — заметила графиня.
— Не в игрушки играем, — бросил я. — Древесину можно забросить в горы на грузовиках, — обратился я к Морезе.
— Я займусь этим, — ответил тот.
— Не забудьте молотки и гвозди, — добавил я, стараясь предусмотреть все: дело может сорваться из-за какого-нибудь пустяка.
Со стороны причала дважды раздался тихий свист. Морезе взглянул на графиню, и она едва заметно кивнула. Он поднялся на палубу.
Я обратился к Курце:
— Что еще? Мы ничего не забыли, не упустили?
— Нет, — ответил он. — Это все.
Морезе вернулся и обратился к графине:
— Он хочет говорить с тобой.
Она встала и покинула салон, Морезе сопровождал ее на палубу. Через открытый иллюминатор слышался приглушенный разговор.
— Я не доверяю им, — резко заявил Курце. — Я не верю ни этой суке, ни Морезе. Он паршивый ублюдок. И во время войны был ублюдком. Пленных не брал — всегда говорил, что пристрелил их при попытке к бегству.
— Ты поступил так же, — сказал я, — когда захватил золото.
Он вспылил.
— Там было по-другому. Они действительно пытались убежать.
— Очень кстати для вас, — съязвил я. Меня бесило, что этот человек, которого я мог, и не без оснований, подозревать в убийстве по крайней мере четверых, строит из себя гуманиста.