Золотой Лис. 1-2 часть
Шрифт:
Собравшиеся наблюдатели бросились поздравлять и недоверчиво ощупывать отряхивавшегося от щепок мужчину, наперебой восхваляя его действительно немалую храбрость и иногда бросая на замершую в противоположной стороне девицу неприязненные взгляды. А кузнец после пристального осмотра господской кольчуги громогласно объявил себя полным неумехой, после чего науськал испуганно жавшегося к ноге Тобика. Но пёс уже давно знал свою работу, всё-таки не впервой проделывал подобные шутки. В несколько мгновений он вынюхал среди обломков телеги согнувшийся и с лопнувшим наконечником арбалетный болт, после чего коротким взлаиванием привлёк к нему внимание. Залитая в изделие
— Дорогу, бездельники! — повесившая уже арбалет на плечо девица бесцеремонно растолкала солдатню и дворян.
Вот же демонское семя — это ещё надо суметь себя так поставить, чтоб никто и пикнуть в ответ не посмел! Если вояки расступились весьма быстро, крепко соображая, что от фаворитки их милости барона поиметь неприятности это плёвое дело, то потомки более знатных родов освободили путь хоть и с ворчанием, но чуть позже, пытаясь хоть как-то сохранить лицо. Уж как эта девка умеет одним взглядом ставить любого на место, ещё и поучиться у неё стоило бы…
А красавица пристально глянула на неповреждённую и равнодушно переливающуюся сполохами металлическую ткань, даже погладила её ладонью и недоверчиво покачала головой.
— Кольчуга достойна самого короля! — объявила она окончательный вердикт и, напрочь проигнорировав перекосившиеся в изумлении лица, прилюдно одарила улыбнувшегося барона нежным поцелуем в щёку.
Потому и понятно, что наверх, в хозяйские покои барон поднимался с весёлой улыбкой, с трудом сдерживая себя, чтобы и вовсе не помчаться вприпрыжку наподобие неприлично резвого мальчишки. Возле будуара матери барон притормозил свой больше похожий на бег стремительный шаг и жестом отправил сопровождавшего его оруженосца обратно.
— Это больше похоже на чудо, матушка! — клянусь пресвятым Динасом, улыбка барона в это мгновение сияла ничуть не тусклее заходившего солнца.
Не сразу он взглядом обнаружил в комнате баронессу, которая всё ещё стояла прислонившись к стене у окна и скрестив руки на груди. Но всё же, хотя волнительная бледность ещё не покинула её щёк, мать не смогла не улыбнуться восторгу сына.
— Признаться, я чуточку струхнула, когда эта остроухая… — баронесса всё же не стала разливаться подобно весеннему половодью о своих извечных женских печалях. Но убедившись взглядом, что дверь наружу прикрыта плотно, она тронула замечательную защиту сына и даже позволила тому в свою очередь подарить себе сыновний поцелуй в неизменно пахнущую лавандой щёку.
И всё же, во взгляде барона Шарто столь отчётливо просвечивало ожидание, что мать поневоле отошла, не выдержав одного лишь ожидания — весьма тягостного — предстоящего разговора. Ибо час назад вручив сыну полностью готовую кольчугу, уставшая донельзя женщина опрометчиво пообещала ему после проверки осветить подробности появления у неё столь необычного и даже откровенно волшебного изделия.
Она уже знала, что сейчас произойдёт в этой комнате. И как ни хотелось прервать всю тягомотность этого ожидания, баронесса удручённо покачалась в своём кресле, словно набираясь решимости. Погладила всё ещё нывшие натруженные руки и лишь затем подняла взгляд.
Он стоял у дверей, такой красивый и мужественный. Готовый к испытаниям и лишениям — и даже к тяжести королевской короны. Но готов ли он полностью? Что ж, сейчас это должно было хоть отчасти проясниться. Женщина легонько вздохнула и извлекла из выреза символического декольте плоскую, выстеленную изнутри
Стоило отдать должное молодому дворянину, он понял всё с одного взгляда. Ведь гномьи вязальные спицы даже полный неуч в этих делах признает сразу. А откуда они объявились, то после недавних событий уже и вовсе не ахти какая загадка… улыбка сползла с лица барона, уступив место столь непривычной в здешних полуденных краях бледности. И поскольку далеко не сразу задыхающийся от ярости мужчина сумел найти нужные слова, мать в самый последний момент сумела перехватить инициативу.
— Надеюсь, сын мой, вы когда-нибудь оцените, на что же пошла ради вас мать, — голос её дрожал. Но вовсе не от страха или неуверенности, как предположил бы кто-нибудь плохо знавший эту женщину — от с трудом сдерживаемой силы.
И всё же, у барона и полновластного повелителя земель достало твёрдости уточнить — идея сделать замечательную волшебную кольчугу тоже принадлежала некоему мастеру Ридду?
— Именно так, сын мой, — женщина в кресле покачнулась и отвела смятенный взор в сторону. — А на следующее утро у меня появилась мысль сделать твоей королевой прекрасную эльфийку и тем ещё сильнее упрочить положение…
Стоило тут заметить, барон оказался далеко не первым, кто крепко призадумался — а уж не сошёл ли с ума этот далеко не самый худший из миров? Правда, следом пришла несколько иная мысль того же плана.
— И как вы думаете, маменька, крепко ли сидит на плечах моя голова? Или, к примеру, ваша — если этот Ридд доведается об истинной первопричине его несчастий.
Но тут оказалось, что состязаться в мастерстве интриги с матушкой сыну ещё рановато.
— А он наверняка уже знает, — чуть слишком поспешно отзвалась баронесса. — И учитесь сын мой — король должен уметь управляться со своими вассалами, причём с весьма немалым талантом. Ведь монарх сам по себе лишь символ, да будет вам то известно. Он могуч своими приверженцами, порою обладающими силой урагана…
С нескрываемым удовольствием барон услыхал затем, что известие об отсутствующей родинке едва не сбило с толку одну весьма неглупую женщину. Но стоило ей, весьма прославившейся на поприще живописи и потому до сих пор обладающей опытным глазом, пристально всмотреться сквозь крохотную щелочку в отодвинутых шторах, как некий прохвост садится в седло…
— Этот мастер Ридд до сих пор, залезая на коня, безотчётно опасается за то самое, предсказанное мною место, словно родинка ещё есть. А как он от неё избавился, то уже дело давнее, — вымолвившая эти стоившие ей немало душевных сил слова женщина не выдержала. Встала, и шаги её оказались заглушены прилежно расстеленным слугами толстым ковром.
— Но какое то всё имеет значение? — барон не видел тут ровным счётом никакого достойного ответа, но всё же задал вопрос из чисто праздного любопытства.
И тут маменька взглянула на него шаловливо, искоса, с хитринкой во взоре и той улыбочкой на сухих устах, коей сын всегда боялся едва ли не больше, чем кинжала в спину или яда в бокале.
— Как говаривал один знакомый нам обоим человек… у вас есть, чем купить эти сведения?
На миг барону показалось, что он ослышался. Во всяком случае, изящный будуар баронессы ощутимо качнулся перед глазами в тот момент, когда дрожащая рука рванула ворот и бессильно обмякла, наткнувшись на несокрушимую прочность кольчуги. Да вот только, сейчас материнская любовь душила его как ничто иное…