Золотой Лис. 1-2 часть
Шрифт:
Даже если бы здесь и сегодня оказалось бы мало одного только смысла этих воистину убийственных слов, то стоило бы убояться одного лишь голоса, прозвучавшего в будуаре баронессы. Рыка молодого льва, наконец осознавшего свою силу. Сильного и великолепного зверя.
— И последнее, госпожа баронесса! Да-да, вы не ослышались — сейчас я говорю с вами не как с матерью. Ни этой ночью, ни завтра мы с вами не отправимся покорять Нахтигейл и королевский трон! Пока угрожает опасность моим землям и моим людям, я их не оставлю.
На
— Корона и трон никуда не убегут, кто бы ни тянул к ним свои лапы. Но вот дурным бы я был сюзереном, если бы позволил обидеть народ, вверивший мне свои судьбы!
И настолько убедительным оказался верно подобранный в соответствие со словами тон, что несчастная женщина съёжилась в своём кресле, словно уличённая в краже варенья и получающая за то нахлобучку девчонка из прислуги. Облитая беспощадным лунным светом ладонь вдруг заскребла ноготками по лакированному дереву подлокотника, а затем неуверенно оказалась поднесена к лицу.
— Ох, погодите, сын мой… дайте же немного прийти в себя. Мятные капли, пузырёк второй слева на полочке, — подсказала женщина синеющими губами, неожиданно для себя оказавшейся поражённой крушением планов и надежд в самое сердце.
Сверля женщину недоверчивым взором, барон всё же не отказал матери в этой легко могущей оказаться и последней просьбе. Но и в самом деле, почтенная госпожа баронесса цветом лица сейчас что-то подозрительно напоминала покойницу. И лишь когда он не считая капель плеснул в чарку зелья и, кое-как разболтав с водой напоил мать тошнотворно-вонючей смесью, лишь тогда в будуаре воцарилось относительное спокойствие.
— А вы достойный сын своей матери, — некоторое время спустя заявила женщина уже обыкновенным, спокойным голосом.
И сын снова, в который уже раз восхитился ею. Да уж, старая школа! Закалка ещё та, нынче таковое в диковину…
В дверь с внутренней галереи словно кто сыпанул пригоршней сушёного гороха — то Эльфийка изобразила ноготками своё неподражаемое постукивание. И спустя некоторое время подавленного внутри молчания, после повторного стука створка приотворилась, и в будуар заглянуло мерцающее магией рыльце арбалета.
Эльфийка — вернее, её лицо — обнаружилось вовсе не там, где его искал взгляд. Низко, над самым полом блеснул вечной весной зелёный взгляд, то по неискоренимой привычке не подсталяться перворождённая проверила комнату на
— Милый, я так скучаю по тебе, — чуть капризным тоном уже надувшей губки красавицы заявила вошедшая, но сурово насупившийся барон остановил её одним судорожным подёргиванием щеки.
— Оставь эти ужимки, Меана — я открыл матушке всё величие её рухнувших планов.
— Вернее, всю мерзость, — вошедшая привычно обследовала будуар, зачем-то даже проскользнула через приотворённую дверь на балкон. И хотя задержалась там ничуть не дольше обычного, внутрь вернулась уже собранной, с дерзким взглядом глаз. — А жаль, барон, что не позволишь развалить ей горлышко — от уха до уха. Или хотя бы заточить в башню. Эта леди ведь не смирится и не успокоится никогда.
Барон мрачно покивал — уж с последними словами Меаны он был согласен полностью. Даже если весь свет рухнет и провалится в царство вечной тьмы, то и тогда почтенная баронесса Шарто будет строить интриги, которые с необычайной лёгкостию будут сотрясать любой из миров. Вот уж, уродится же такая… впрочем, само по себе это неплохо — лишь бы суметь направить эту изощрённую силу в полезное русло…
— Я не говорю о морали, госпожа баронесса, уж таковое вам неведомо в принципе. Я говорю о том, что будущее королевство нельзя строить на таком зыбком фундаменте, как ложь. Неужели пример с Марго вас ничему не научил?
Странное дело! Баронесса промолчала и на этот раз, лишь плотнее стиснулись её губы. Уж историю о старом короле, взявшем в супруги молодую красавицу Маргариту против её воли — равно как и способ, коим та отплатила — эта интриганка знала назубок. Всё верно, даже слабая женщина способна иной раз отомстить так, что мало не покажется.
А барон отвесил матери лёгкий ироничный поклон, после чего изысканно предложил руку своей спутнице и телохранительнице.
— Пойдёмте, леди Меана? Клянусь моей милостью — завтра предстоит непростой день.
Они уходили. Легко и непринуждённо шествовали по залитой мятущимися огнями галерее, сильные и красивые, и полный бессильной горечи взгляд почтенной баронессы изливался им вослед. Солдат снаружи с почтительным покашливанием прикрыл дверь в будуар, разом отрезав это прекрасное и немного печальное зрелище.
И лишь сейчас сквозь стиснутые зубы женщины вырвался наружу еле слышный, полный безотчётного отчаяния негромкий вой…
Со скрипом ещё раз провернулись блоки. Натянутые до басовитого звона канаты напряглись и на последнем изнеможении подняли тяжеленный каменный блок к верхней отметке.
— Хватит! — командовавший требучетом грязный сержант дал отмашку, и круторогие волы, натягивавшие сложную систему тросов для поднятия груза, остановились с глухим посапыванием.