Золотой Лис

Смит Уилбур

– Надеюсь, вы простите мне мой следующий вопрос, мистер Африка. Он может показаться вам бестактным. Дело в том, что «Каприкорн Кемикалз» выполняет некоторые военные заказы для «Армскора», поэтому все ее сотрудники проходят проверку южноафриканской службы безопасности. Так что будет лучше, если вы сами скажете нам, являетесь ли вы членом какой-либо политической организации или являлись ли вы таковым в прошлом?

Бен слегка улыбнулся. Он в самом деле был очень привлекательным молодым человеком. По счастливому стечению обстоятельств он

унаследовал лучшие черты своих предков со стороны обоих родителей.

– Иными словами, вы хотите знать, являюсь ли я членом АНК? – осведомился он; Изабелла раздраженно поджала губы.

– Или какой-нибудь другой радикальной политической группировки, – сухо сказала она.

– Я не интересуюсь политикой, доктор Кортни. Я ученый и инженер. Я член Инженерного Общества и ни в какой другой организации не состою.

«Так-так, значит, он не интересуется политикой?» Она припомнила ту жаркую политическую дискуссию, что возникла у них во время их последней встречи – так когда же это было? Почти восемь лет назад, с удивлением сообразила она. Разумеется, инструкции, данные Красной Розе, красноречиво свидетельствовали, что он лжет. Тем не менее ей нужно было подстраховаться на случай, если кто-либо узнает об этом их разговоре.

– Я еще раз прошу меня извинить за мои не слишком тактичные вопросы, но ваши откровенные ответы на них помогут нам в дальнейшем избежать многих ненужных неприятностей. Полагаю, вам известна расовая ситуация в Южной Африке. Вы, как цветной, будете лишены избирательных прав, более того, вам придется столкнуться с законодательством и политикой, известными под названием апартеида, которые, мягко говоря, ограничивают многие права свободы, гарантированные вам здесь в Великобритании.

– Да, я знаю, что такое апартеид, – согласился Бен.

– В таком случае, чем вызвано ваше желание отказаться от всего того, что вы имеете здесь, и вернуться в страну, где с вами будут обращаться, как с гражданином второго сорта, и где перспективы вашей карьеры будут ограничены цветом вашей кожи?

– Я сын Африки, доктор Кортни. И хочу вернуться домой. Я думаю, что смогу принести пользу моей стране и моему народу. К тому же я верю, что мне удастся преуспеть там, где я родился.

Они долго и пристально смотрели друг на друга, затем Изабелла негромко сказала:

– Ваши чувства заслуживают всяческого уважения, мистер Африка. Благодарю вас за ваш визит к нам. У нас есть ваш адрес и телефон. Мы свяжемся с вами и сообщим наше решение, как только это станет возможным.

Когда Бен вышел из комнаты, они оба какое-то время молчали. Изабелла встала и подошла к окну. Посмотрев вниз, на площадь, она увидела, как Бен вышел из подъезда ее дома. Застегивая пальто, он поднял глаза и заметил ее в окне второго этажа. Он помахал ей на прощание рукой, затем зашагал в сторону Понтстрит и вскоре скрылся за углом.

– Ну что ж, – произнес у нее за спиной Дэвид Микин, – Мы можем со спокойной душой вычеркнуть его из списка.

– На

каком основании? – осведомилась Изабелла, приведя его в немалое замешательство. Он-то ожидал, что она немедленно согласится.

– Ну, его квалификация. Недостаточный опыт…

– Цвет его кожи? – подсказала Изабелла.

– И это тоже, – кивнул Микин. – В «Каприкорне» он может оказаться в ситуации, когда ему придется отдавать распоряжения белым служащим. Более того, в его подчинении могут оказаться и белые женщины. Это многим не понравится.

– В других компаниях, принадлежащих Кортни, работает по меньшей мере дюжина черных и цветных менеджеров, – напомнила ему Изабелла.

– Да, я знаю, – поспешно подтвердил Микин, – но ведь под их началом находятся тоже черные и цветные, а не белые.

– Мой отец и брат очень заинтересованы в выдвижении черных и цветных сотрудников на руководящие посты. В частности, мой брат полагает, что, только наделяя все слои нашего общества равной ответственностью за его судьбу и создавая им условия для процветания, можно обеспечить в нашей стране прочный гражданский мир и социальную гармонию.

– Я совершенно с ним согласен.

– Мистер Африка произвел на меня весьма благоприятное впечатление. Да, он еще молод и недостаточно опытен для того, чтобы претендовать на какую-либо руководящую должность, однако…

Микин, уловив ход мыслей начальства, моментально переменил тактику, как и подобает опытному карьеристу.

– В таком случае я предлагаю зачислить Африку на должность технического ассистента директора.

– Я полностью с вами согласна; лучшего решения и быть не может. – Изабелла одарила его очаровательнейшей из своих улыбок. Она не ошиблась. Самые твердые принципы Дэвида Микина явно не возводились в догму.

Они завершили собеседование с последним кандидатом в четыре часа пополудни; как только Микин раскланялся и отбыл в отель «Беркли», Изабелла сняла телефонную трубку и позвонила матери.

– «Лорд Китченер отель», добрый день. – Она не сразу узнала голос матери.

– Здравствуй, Тара. Это Изабелла. – Она немного подумала, затем решила уточнить.

– Изабелла Кортни, твоя дочь.

– Белла, доченька. Сколько же мы не виделись? Дай Бог памяти – лет восемь, не меньше. Я уж думала, ты совсем забыла свою старенькую мамочку. – Изабелла, как всегда, почувствовала себя виноватой и стала оправдываться.

– Извини, Тара. Видишь ли, я живу в таком сумасшедшем ритме – ну просто ни на что не хватает времени…

– Да-да, Микки говорил мне, что ты достигла таких огромных успехов. Он сказал, что ты теперь доктор Кортни, сенатор и все такое, – Тару уже было не остановить. – Кстати, Белла, как это ты могла связаться с этой бандой свихнувшихся расистов, называющей себя Национальной партией? В любой цивилизованной стране Джона Форстера давно уже вздернули бы на виселице.

– Тара, Бен дома? – прервала ее излияния Изабелла.