Золотой лотос. Сборник научно-фантастических повестей и рассказов
Шрифт:
Но ничего не случилось. Над серой, потрескавшейся почвой струился нагретый воздух. Громадный корпус «Поиска» почти не отбрасывал тени.
После невыносимо яркого света двух Сириусов кают-компания казалась полутемной. Шевцов долго сидел у вентилятора, подставляя лицо прохладному ветру. Постепенно глаза привыкли к мягкому освещению. Шевцов машинально посмотрел на стену, туда, где раньше висел портрет. «Не думать об этом, — сказал он. — Не думать…» Семнадцать лет — срок, достаточный, чтобы смотревшая с портрета девушка стала совсем чужой.
Мысль эта медленно,
«Не думать, — устало повторил он и на этот раз. — Нужно думать о другом».
Он поднялся в рубку. Настроил телеэкран и внимательно осмотрел местность. Деревья, свернувшись плотными спиралями, лежали на побуревшей от жары почве. Багровые листья скрутились подобно папирусным свиткам. Шевцов одобрительно присвистнул: метрах в трехстах от корабля, между похожими на спящих змей деревьями медленно передвигались два красных огонька. Их движение удивило Шевцова: огоньки огибали деревья, а не пролетали над ними.
Он включил максимальное увеличение, но огоньки словно растворились в раскаленном воздухе. «Ну что ж, выйду еще раз», - решил Шевцов.
Он сошел с трапа и, посматривая по сторонам, направился к деревьям. Но очень скоро ему пришлось остановиться. Лучи Большого Сириуса легко пронизывали одежду, и Шевцов почувствовал, что просто не дойдет до деревьев. Он пошел назад, к кораблю. До трапа оставалось метров десять, когда он услышал неторопливые шаги. Это было настолько невероятно, что Шевцов похолодел, замер на миг, а потом рывком обернулся.
К кораблю приближались три призрака.
— Призраки? — Шевцов рассмеялся. — Разумеется, это не были призраки. Однако, даю вам слово, если бы призраки существовали, они ничем не отличались бы от тех, кого я увидел. Все произошло в течение нескольких секунд.
Но я до сих пор помню даже самые мельчайшие подробности… Вы понимаете, они походили на людей, эти три идущих ко мне существа. Насколько я мог тогда судить, они выглядели почти как люди: они имели почти такой же рост, почти такие же лица.
Повторяю, насколько я мог тогда судить. А судить… нет, вы понимаете, эти существа, эти люди или почти люди были полупрозрачными. Полупрозрачными, на три четверти прозрачными, на девять десятых прозрачными…
Простите меня за сбивчивый рассказ, но я и сейчас не могу спокойно вспоминать эту встречу. Эти существа шли ко мне медленно, даже несколько торжественно, и я видел сквозь них красные деревья, небо и облака. Как сквозь стекло. Да, представьте себе стеклянные фигуры на ярком свету. Видны не очень четко контуры, видна даже сама стеклянная масса, и все-таки стекло прозрачно, и вы смотрите сквозь него…
Да, я не сказал о глазах. Глаза имели розовый, почти красный свет и не просвечивали. Красные глаза, как индикаторные лампы электронной машины…
Но они не мигали.
Повторяю, все это я заметил в течение секунды, может быть долей секунды. А потом я побежал.
Я бросился к трапу, взлетел наверх, дернул рукоятку пневматической системы. Люк захлопнулся.
Скажу откровенно, в этот момент мне показалось, что
Лихорадочными, торопливыми движениями я настроил инфракрасный видеоскоп. Но эти черти так же легко пропускали инфракрасные лучи, как и обычные световые. В окуляре видеоскопа появились лишь размытые контуры. Тогда я зажег ультрафиолетовые фары. И опять ничего не получилось. Наверное, мои призраки были сделаны из лучших сортов кварцевого стекла: ультрафиолетовые лучи свободно проходили сквозь них…
И призраки ушли.
Посмотрев на этот лес и вспомнив о спиральных деревьях, я вдруг все понял. Я понял, почему они, эти призраки, прозрачны как стекло. Я понял, почему их прозрачность казалась неопределенной — то большей, то меньшей. Они тоже приспособились! Организм этих существ в процессе длительной эволюции приспособился к условиям жизни под палящими лучами двух солнц, под непрерывно изменяющейся радиацией — инфракрасной, световой, ультрафиолетовой.
Мне, человеку, было жарко, потому что меня нагревало излучение. А их прозрачные тела не нагревались. И степень прозрачности, по-видимому, менялась в соответствии с интенсивностью излучения и температурой воздуха.
Иные условия существования привели к иному строению организмов. Этого следовало ожидать. Теперь я твердо знал, что в этом мире меня ждет нечто необычное…
Призраки (пока мне придется их так называть) должны были появиться снова. Я не сомневался в этом. Они не боялись меня, они очень спокойно подходили к кораблю и так же спокойно ушли тогда в лес. Я сказал себе: «Они придут. Они или другие», - и подолгу сидел у телевизора.
Изредка я засыпал, просыпался, смотрел на экран и снова дремал. Так прошло несколько суток. Впрочем, на этой планете не было дня и ночи в нашем понимании. Иногда в небе светили оба Сириуса.
Иногда оставался только Малый Сириус, и можно было видеть яркие звезды и блеклую Луну (мне не хотелось придумывать другого названия для спутника планеты). Ночь, настоящая ночь, не наступала, только сумерки.
Как-то, проснувшись, я увидел на экране двух призраков: Знаете, со сна все воспринимается притупленно — и я не волновался. Призраки появились со стороны леса, неторопливо приблизились к кораблю и ушли. Вот тут я окончательно проснулся.
Но с этого времени они приходили часто, эти при зраки. Иногда в одиночку, иногда группами. В сумерки я зажигал бортовые фары. Призраки не боялись света. Они просто не обращали на него внимания.
На третьи или на четвертые сутки — не помню точно — начался дождь. Призраки надели накидки, похожие на наши плащи. Мне трудно сказать, какую окраску имели эти плащи, цвет их менялся, временами они становились прозрачными.
Однажды я включил микрофон. Призраки разговаривали — негромко, абсолютно спокойно, я бы сказал, с каким-то непонятным жутковатым спокойствием, с продолжительными паузами между словами.