Золотой мираж
Шрифт:
— Не думаю, — сказал Квентин. Он глядел на Клер и улыбался
— У тебя есть конкурент? — спросил Ллойд Петроски.
Клер замялась, размышляя, как рассказать всем этим светским людям, что она раз съездила в нью-йоркский салон, поучиться пользоваться косметикой, и теперь пользуется только тем, что там купила, еще тогда. Ну, если они думают, что это забавно, то это их проблемы, решила она и встала чуть прямее.
— Я только несколько недель, как выучилась пользоваться макияжем, а до этого я на фирмы внимания не обращала,
Воцарилась тишина, как будто кто-то осмелился бросить булыжник в окно церкви.
— Как это неожиданно, — сказала, наконец, Вера. — И вы никогда не заходили в секцию косметики «Петроски»?
— Конечно, заходила, но не за всем. Я просто закупала в разных местах что поинтересней. И никогда не задумывалась над названиями фирм, пока не встретила Квентина. — Она подумала, что беседа становится какой-то нелепой и поглядела на мужчин, надеясь, что кто-нибудь из них сменит тему.
— Никогда не обращала внимания? — произнес Хейл Йегер. — Боже мой, работа всей моей жизни просто вылетела в трубу…
— Вы не читаете рекламы косметики? — спросила Сельма. — Про всех этих дамочек, которые выглядят так, как вы и не можете мечтать? Ну, то есть, конечно, вы очень красивы, но даже так, вы на них никогда не смотрели?
Клер посмаковала признание ее красоты, но почувствовала, что еще глубже вязнет в беседе, которая только показывает, как отлична она от всех остальных. Она бросила взгляд на Квентина, желая понять, как он хочет, чтобы она себя вела, но тот разговаривал с Джерри Эммонсом. Я должна выбираться сама, решила она:
— Конечно, я никогда не смотрела на рекламу. Ведь ту косметику, которая рекламировалась, я себе позволить не могла, так зачем мне было тратить время на чтение? Я вообще не думаю, что люди обращают внимание на рекламу, которая относится к тем вещам, которые не соответствуют стилю их жизни. Вы разве читаете рекламу туристических ботинок?
— Нет, конечно. Но косметика… Боже правый, да все женщины обожают косметику.
— Не все, но достаточное количество, к счастью, чтобы позволить нам заниматься своим бизнесом, — сказал Квентин сухо. — Я думаю, ужин уже почти организовали.
Он повел их к круглому, крытому камчатой скатертью столу в углу, с уютно стоящими вокруг обитыми бархатом стульями. Куст свечей в центре стола ярко светил на фарфор с золотой каймой и карточки с именами и на розы, стоявшие парами у каждой тарелки.
— Однако, кое в чем Клер права, — сказал Хейл, подставляя Вере стул. — Если наша реклама не касается чего-то важного в ее жизни, то все равно как мы умны и изобретательны — она нас просто не заметит.
— Да, если вы не скажете что-нибудь такое фантастическое, перед чем она не сможет устоять, — сказал Ллойд. — Мне так всегда думалось. Я не читаю ординарных реклам, но дайте мне огромный заголовок или что-нибудь на самом деле дикое, и я прочту
— Как что, например? — поинтересовался Джерри.
— Ну, если речь о новых продуктах Квентина, то что-нибудь насчет того, что никогда не постареешь.
— А какая разница? — спросила Роз. — Все рекламы это говорят. И никто им не верит.
— Ну, не правда, — заявила Вера. — Я знаю очень много женщин, да и мужчин, которые верят, что они могут оставаться молодыми, пока молодо выглядят.
— Оставаться на самом деле? — спросил Джерри.
— Ну, чувствовать себя молодо, и полным энергией…
— И быть монстром в постели до ста двух лет, — прибавил Ллойд. — Вот такой заголовок я бы прочел.
— Но ты так не можешь написать, да, Хейл? — сказала Роз.
— Придется найти способ намекнуть на это.
— Неотразима и неутомима, — пробормотала Клер. Хейл прикрыл глаза в знак одобрения:
— Это хорошо. Здесь нет ничего о самом действе, но намекает на все. Надо это обыграть. Квентин, что скажешь?
— Я буду заинтересован в уже готовом макете, — сказал Квентин.
— Правильно, — сказал Хейл. — Посмотрим, что из этого можно будет сотворить.
Вера, чуть откинувшись назад, ждала, пока официант наполнит ее стакан вином. — Так о чем, конкретно, вы не имеете права сообщать? — спросила она у Хейла.
— Мы не можем говорить, что этот продукт создает новые клетки или изменяет генетический вид клеток, кровяное давление или химический состав, влияет на эластичность кожи, или скорость отмирания волос, или крепкость костей — в общем любой из дюжины факторов, которые влияют на наш внешний вид. Если мы упомянем об этом, ФДА классифицирует это как лекарственный препарат и потребуется пройти кучу проверок, целый процесс, который отнимет годы, и только затем можно будет его продавать, и то по рецептам.
— Так что если вы скажете, что женщина будет выглядеть моложе…
— То все будет в порядке, хотя, как сказала Роз, все так пишут. Я хочу предложить тост, — Хейл поднял свой бокал, — за ПК-20. За начало новой эры «Эйгер Лэбс».
— Отлично, — сказал Джерри. — За успех, Квентин.
— Так, — проговорила Вера, когда официанты начали подавать суп. — Вы можете сказать, что это — волшебство?
Установилось недолгое молчание.
— Знаешь, я не уверен, — ответила Хейл. — Что думает об этом наш юрист? А, Джерри?
— Я думаю, что вы можете показывать замки и добрых фей, сколько хотите, и толковать о волшебстве и тому подобном, но только зачем? Разве суть не в том, что мы говорим о науке, а не искусстве, и что ваш продукт более научен, чем у всех прочих?
— Верно, — заявил Ллойд, — вот что мы будем проталкивать в магазинах: люди больше доверяют науке, чем волшебству.
— Что немного печально, — сказала Люси.
— Разве вы не продаете надежду? — спросила Клер. — Ведь вы же ничего не гарантируете!