Золотой Мост

Феллер Ева

— Ты же была там!

— Я потеряла сознание, — правдиво ответила я. — И только здесь рядом с тобой пришла в себя.

— Он тебя тоже избил?

— Нет, у меня просто потемнело перед глазами.

— У тебя тоже все вещи на месте? — Он указал на мою грудь, точнее, на выпуклость, которая там образовалась.

Я схватилась за свой кожаный кошелек. — Все на месте.

— Очень странно. — Он внимательно меня осмотрел. — Как ты это объяснишь?

— Понятия не имею, — стояла я на своем.

Он смотрел на меня так, как будто таким образом мог узнать,

как это все было связано.

К счастью, он прекратил расспрашивать, но у меня создалось впечатление, что он не поверил ни одному моему слову.

Он протянул руку.

— Пойдем. — Это слово прозвучали вежливо, но холодно. Я взяла его под руку и попыталась подавить то неприятное ощущение, что зарождалось во мне.

Все мои вчерашние старания испарились. Я чувствовала себя, словно была на волоске от страшной пропасти.

Мы пробирались через густой подлесок и плелись по мхам и трещащим порослям. Через несколько шагов я почувствовала легкую дрожь по спине.

Мгновение спустя я поняла почему. Перед нами стоял высотой с человеческий рост наподобие кулака утес, которой я видела раньше - во время моих пикников с Мари и дедушкой Генри в Булонском лесу. Это, должно быть, портал!

Я невольно подумала о страшных сценах, которые я увидела в альтернативном будущем. Это было похоже на страшный сон, но это все реально произошло.

Моя юбка была покрыта пеплом и на моих предплечьях были царапины от разрушенных стен, между которыми я нашла укрытие. Убитые в руинах были настоящими, как и мой страх, и мой ужас.

Тем временем я также поняла, почему наш переход не удался. Задание. Оно удерживало нас здесь до тех пор, пока мы его не выполним. Нужно предотвратить событие, но какое именно, я еще должна была выяснить.

Кроме того, не было ясно за какую часть задания был ответственен Себастиано и за какую - я.

Но я знала, что произойдет, если мы его провалим - Париж утонет в руинах и пепле, будет уничтожен кровавой гражданской войной. А мы сами, скорее всего, навсегда застрянем в прошлом. Дрожа, я съежилась от холода.

Себастиано сразу же это заметил. Как и прошлым вечером, он снял накидку и накрыл ей мои плечи. Это был галантный жест, но его преисполненного любви расположения, которое я почувствовала при нашей вчерашней прогулке под лунным светом, я совсем не заметила. Несмотря на теплую накидку, я замерзала. 

Глава 21

Обратную дорогу в город мы преодолели в молчании. Только один раз я пыталась завязать беседу на ходу, мне только хотелось знать, что он собирался сказать мне на мосту, до того, как его ударили дубиной.

— Я не знаю, что ты имеешь в виду, — ответил он на мой вопрос. Звучало недружелюбно, но я напирала.

— Ты сказал, что я не могу ненавидеть тебя за это, — объяснила я.

— Я не помню. Следовательно, это не может быть важным.

Мне было ясно, что это не так, но, по-видимому, этим утром мы не могли говорить друг другу правду, поэтому мы просто безмолвно проделали остаток пути.

Прогулка

в город была продолжительным, безнадежным делом. Дождь шел почти все время, даже если уже и не так сильно. Через бесконечную изморозь мы тяжело ступали по болотистой, лесной и полевой дороге, мимо меленьких, сельских поселений, выгонов и отдельных усадеб, где, за исключением пары бедных поденщиков и крестьян, не увидели ни одной живой души.

Когда, наконец, перед нами появились стены города, небо очистилось и показалось в сияющем синем цвете. Утреннее солнце золотом ложилось на высокие крыши и башни Парижа, захватывающий, прекрасный вид, почти как на картинах времен барокко. Но я не могла этому радоваться, потому что была мокрая насквозь, промерзла до костей и между тем была также голодна.

В паре сотен метров от городских ворот нам встретилась карета. Себастиано остановил ее и спросил владельца, не мог ли он подвести нас, за наличные конечно, в город. Нас, к сожалению, ограбили и после длительной ходьбы пешком мы полностью ослабли.

При этом Себастиано демонстративно указал на меня. Путешественник в карете посмотрел меня и сразу проникся полным сочувствием, что еще больше подтвердило мои подозрения, что я выглядела ужасно.

Речь шла о королевском служащем, который хотел навестить свою мать в Нанте и он не собирался возвращаться назад в город, но за хорошо оплачиваемое вознаграждение сделал исключение. Он приказал кучеру, чтобы тот развернулся, и великодушно позволил нам сесть.

Мы сели на лавочку напротив него и должны были во время всей поездки, которая, к счастью, продолжалась не долго, слушать его. Мы узнали все о его матери преклонного возраста и ее различных болезнях (желчные колики, одышка, подагра), о его собственных жалобах (кариес, сердцебиение, атония мочевого пузыря) и о страданиях его старой собаки, которая, однако, уже несколько недель была мертва.

Когда он закончил с историями болезней, он с бюрократической основательностью рассказал о подготовке маскарада, который должен был пройти в честь королевы в Лувре. Он во всех деталях перечислил, что должны были подать к обеду, каких подбирали музыкантов и сколько слуг распределили для сервиса.

Когда он говорил о празднике, я навострила уши, так как до этого было запланировано, что я тоже должна была пойти туда с Мари и дедушкой Генри. После того, как мое возвращение в настоящее время не получилось, следовательно, я все же посещу этот бал. Меня охватило волнение при мысли, что я встречу королеву.

Будет ли ее любовник среди гостей? Это действительно могло быть очень хорошо, что наше задание, мое и Себастиано, было связано с этой аферой и ее возможными последствиями и осложнениями. Во всяком случае, праздник был возможностью узнать об этом побольше. Вероятно, в этот вечер произойдет событие, которое мы должны были предотвратить.

— До меня дошел слух, что король хотел балом отвлечься от того, что между ним и его супругой не все так хорошо, — бросила я, в надежде таким образом получить больше информации.