Золотой пергамент
Шрифт:
Он устремился за ними и, нагнав, изложил им свой нехитрый план:
— Возьмем лошадей. Это легче и безопаснее. Я тоже смогу отбиваться мечом.
— Ладно, черт с тобой, — проворчал Балиан. — Вот неймется тебе.
— На себя бы посмотрел!
— Я страж Рассвета, а ты — любимчик Роланда. Есть разница?
— Зато меня считают вежливым и образованным, а тебя — болваном!
— Заткнитесь оба! — рявкнула Розетта, и они, наконец, угомонились.
Внизу обнаружилось, что лошадей, способных нормально передвигаться, осталось только две — на них примчались к лагерю раненые солдаты. Остальные были в гуще сражения, а большинство животных и вовсе умертвили: их покалечили в бою, и практичные солдаты
Так или иначе, им пришлось взгромоздиться всего на две лошади — Кристиан и Розетта на одной, Балиан, Ричард и Юан — на другой. Балиан долго сопротивлялся такому раскладу, но, в конце концов, был вынужден признать правоту Кристиана. Он собирался спрыгнуть на землю, когда они доберутся до центра сражения, и если бы он ехал с Розеттой и Юаном, то Розетта бы осталась фактически беззащитной — Юан мог постоять за себя, но в таком положении он едва ли мог помочь девушке. Зато Ричард хотя бы мог кое-как удержать меч, который позаимствовал у солдат, охраняющих лагерь.
Они помчались вперед. По мере приближения к войскам им открывались удивительные и ужасные картины. Армии обеих стран сильно поредели, но продолжали неистово биться. Повсюду лежали окровавленные тела мертвых солдат, которых в пылу борьбы просто не замечали и буквально ходили по ним. Оставшиеся в живых, изнуренные и почти выбившиеся из сил, отдавали себя первому попавшемуся врагу, уже совсем без пыла борьбы и мыслей о спасении своей родины. Казалось, война изживает себя; но когда Кристиан, Балиан, Юан, Розетта и Ричард приблизились к Вратам Рассвета, то увидели, что это совсем не так. То была грандиозная битва двух королей, неистово желающих доказать друг другу, кто здесь прав. Их приближенные, не помня себя, бросались на противников в жажде сказать свое веское слово за своих правителей. Лучшие солдаты собрались здесь, не желая уступать ни на шаг своим врагам. Конных воинов уже почти не осталось, на лошадях восседали только Роланд и Сигфрид, остальные бились между собой ближе к Тилии, поэтому никто не стремился сразить вновь прибывших. Да и солдаты были так увлечены поединком, что вообще почти не обращали внимания на необычное подкрепление, и отвлекались на Кристиана, Балиана и Юана только тогда, когда они проносились в непосредственной близости — а, значит, следовало угостить наглецов лезвием. Но братья успешно отбивали все их атаки и вскоре оказались совсем рядом с Вратами.
Впрочем, дальше пройти не представлялось возможным. Тогда, следуя изначальному плану, Балиан передал поводья Ричарду, соскользнул на землю и стал пробивать себе дорогу мечом. Кристиан, Ричард, Розетта и Юан старались помочь ему. Они достигли немалых успехов, но через некоторое время совместный натиск солдат все-таки заставил их посторониться. Только Балиан продолжал пробираться вперед.
Уворачиваясь от бесконечных лезвий и порой взмахивая мечом, он прошел довольно большое расстояние и уже почти поравнялся с Роландом, когда дорогу ему вдруг заступил… Грилд. Балиан так оторопел, увидев его, что на мгновение забыл, где находится, и замер столбом. Грилд тоже явно удивился, и удивление было, конечно, не из приятных — в целом, у него вообще был неважный вид, словно он угодил сюда совершенно случайно. Но все же он опомнился быстрее Балиана и набросился на него с мечом.
Балиан почувствовал, как его собственная рука, явно запаздывая, спешила преградить путь стремительно несущемуся лезвию. Все произошло в считанные секунды — яркая вспышка перед глазами, звон металла, резкий рывок — кто-то схватил его за плечо и притянул к себе.
— Чего отдыхаешь? — раздался
Балиан вскинул голову — рядом с ним, обхватывая его за плечо и удерживая меч Грилда, стоял Артур.
— Т-ты… — Балиан от неожиданности стал заикаться. — Т-ты…Ты же вроде бы раненый! — наконец, нашелся он.
— Беру пример с Юана, — Артур отбил оружие Грилда. — Когда это ему раны мешали?
Балиан твердо встал на ноги и поднял свой меч.
— Извини, не ожидал тут этого козла встретить!
— С тобой давно пора покончить! — лицо Грилда, и без того злобное, вдруг перекосилось от дикой ярости.
Выхватив из ножен второй меч, он набросился сразу на обоих, и с такой быстротой, что они едва успевали отбивать многочисленные атаки. Солдаты, находившиеся вокруг, испуганно отпрянули — Грилд совсем не боялся поранить кого-нибудь со своей стороны. Вместе с почти паническим отступлением солдат, более или менее свыкшихся с относительной размеренностью битвы, был вынужден отойти и Артур: его увлек за собой общий поток.
Но Грилда это не слишком огорчило. Он жаждал крови Балиана. Однако сам Балиан теперь не только смело встретил его нападение, но и дал достойный отпор. Грилд едва удержался на ногах после его атаки. После этого, разгневанные, они сошлись в яростной, неистовой битве.
Балиан разозлился не только потому, что перед ним вдруг явился враг, столько времени угрожающий ему, Кристиан и Юану. Его переполняла обида из-за того, что после всех их усилий и рисков, эта глупая война продолжалась. Роланд не желал сдаваться, Сигфрид не хотел отступать. Чувства заставляли Балиана с утроенной энергией взмахивать мечом и легко уворачиваться от нападений Грилда, чтобы побыстрее нанести новый удар.
Вот Грилд на мгновение открылся… Балиан рванул вперед и выбил у него один меч, сильно повредив Грилду запястье. Противник, не растерявшись, тут же опустил на него второй меч, зажатый в левой руке, но Балиан в последний момент отпрыгнул в сторону, обошел его и напал сзади. Он рассчитывал, что Грилд ответит — это было бы очень кстати, но враг, вместо того, чтобы поднять меч, развернулся и, жестоко ухмыльнувшись, сумел перехватить оружие Балиана раненой рукой. Он скривился от боли, но получил шанс попасть по ненавистному противнику и сполна им воспользовался. Балиан, однако, вовремя распознал этот трюк. Он сумел вырвать меч и увернуться, но лезвие все-таки задело его руку, а также разорвало плащ.
Ранение было неглубоким, но, как назло, пришлось на сгиб локтя. Кровь устрашающим густым потоком потекла по коже. Балиан отпрыгнул в сторону. Он тихо выругался и, не тратя времени даром, бросился на Грилда. Тот приготовился встретить его лезвием. Каково же было его удивление, когда Балиан тоже преподнес ему сюрприз — вместо того, чтобы атаковать как обычно, напрямую или снизу, он на бегу подпрыгнул, оттолкнулся от подвернувшегося камня и ударил сверху, стараясь повторить прием Сигфрида и Торгнира. Не идеально, но ему удалось — Грилд совсем не ожидал такого нападения и, хотя успел заслониться своим мечом, сила удара оказалась гораздо больше той, которую он рассчитывал преодолеть.
Грилд качнулся и упал наземь. Балиан — тоже. Про себя он посетовал, что не успел потренироваться; благополучное приземление оказалось куда сложнее, чем он предполагал. Но с его стороны положение было куда более выгодным — он упал буквально на Грилда, и тут же пронзил его мечом. Грилд захрипел.
Балиан не стал дожидаться трагической развязки — умирающего врага заливала его собственная кровь. Он вскочил на ноги, оторвал от своего плаща болтающийся лоскут и, перевязав руку, как следует затянул узел зубами. Сам плащ он бросил на землю, отметив про себя, что теперь ему уж точно предстояло выслушать очередную лекцию Гволкхмэя за порчу государственного имущества.