Золотой Рассвет
Шрифт:
С тех пор вот уже почти тридцать с хвостиком лет бился он головой в непрошибаемую стену. Не получалось у него снова повторить однажды пройденный путь. Никак.
И помочь в том никто ему не мог.
— День добрый, Ольмезовский профессор, — голос Чужого вторгся в мысли, отвлекая от воспоминаний.
Он недовольно поглядел на Чужого. В свое время иная галактическая раса не вызвала у него никакого шока. Ну, Чужие. Ну, выглядят, как мартовские коты-переростки. Ну, и что? Они во многом вели себя почти как люди. И, так же, как и люди, некоторые из
— И вам день добрый, юноша, — невозмутимо отозвался Ольмезовский, вновь отворачиваясь к океану и показывая тем самым, что на длительную беседу рассчитывать нечего.
С ума она сошла что ли, послав этого идиота?! Он не любил тех, кого не мог контролировать, а Арэля Ми-Грайона тарга, несмотря на его любовные похождения, контролировать было невозможно. Хоть бы в лан-кайшене бытовала другая мораль, запрещавшая секс с Чужими! Так нет же, плевать было сородичам тарга на его нравственное лицо. А подружек он менял с завидными быстротой и легкостью, словно задался целью переспать для начала со всем Содатумом, а потом уже — со всей Системой.
— У меня к вам дело, уважаемый профессор, — продолжал между тем Чужой.
— Какое? — безразлично спросил Ольмезовский.
— Вы как-то говорили, что вас учили кин-дао. Хотелось бы знать, насколько хорошо!
— И только-то! — он не сумел сдержать облегчения. — Я не в форме, юноша. И мне сейчас не до вас!
— Ну, нет, так просто ты от меня не отделаешься! — воин положил руку ему на плечо.
Ольмезовский молча посмотрел вначале на его руку, потом на самого Чужого, потом снова на руку. Нет, он не пользовался своею паранормой, но тарг понял, руку убрал.
— Остынь, парень, — профессор кивнул на ярящиеся внизу волны. — Нырни, остынь! Не до тебя, сказал ведь!
Глупо было бы думать, что Ми-Грайон воспользуется бесплатным советом. Наоборот, злобно ощерился и полез в драку. Идиот.
Напавший на мастера кин-дао, любил повторять Искинт, всегда проигрывает не потому, что напал плохо, неумело или неудачно. Просто потому, что напал…
Он следил за стремительно несущимся вниз телом и обычным зрением и телепатическим оком. Просто удивительно, сколько ругани и чернейших пожеланий можно вместить в краткие мгновения полета в бездну. Вслух, понятно, не было произнесено ни слова.
— Вы его утопили? — деловито поинтересовался женский голос.
— Нет, — ответил Ольмезовский, оборачиваясь.
Ассирэн лиданум, как это бывало не раз, явилась на встречу собственной персоной. Невысокая, по меркам Чужих, разумеется, пожилая женщина с благородной чернотой в светло-каштановых кудрях, уложенных, в соответствии со статусом, в сложную прическу. Сопровождал ее громадный воин с тонкой сияющей полосой изгнанника в тагорме. Вейтас Хорошен барлаг, одиночка, рассорившийся с собственным кланом. Против Хорошена Ольмезовский ничего не имел. На Хорошена управа у него была.
— Зря! — прокомментировала его ответ Ассирэн лиданум. — Впрочем, воля ваша, — она протянула ему руку. — Пройдемся?
Памятью
Ассирэн лиданум ему нравилась.
Лантарг Чужих, Лаутари Мин, пользовавшийся безграничным доверием инфосферы, особых симпатий не вызывал. На адмори абаноша, Орнари Ми-Грайона, Ольмезовский решил затаить большое зло еще в первую их встречу, когда адмори отпустил нелестное и очень неостроумное замечание в адрес генетиков Клонэйда. Лэркен Тойвальшен была холодной, расчетливой, изворотливой змеей, живущей исключительно интересами своего вымирающего клана. А вот Ассирэн лиданум ему нравилась.
Преданная до мозга костей госпоже Науке фанатка. Такая же, как он сам.
Женщина подняла ладонь, сжимая в пальцах крохотный сияющий жемчужно-серым светом шарик, негромко скомандовала "Приват", и шарик полыхнул колкими искрами, заключая двоих в прозрачный, едва отмечаемый невооруженным глазом шаровидный контур. Хорошен остался за пределами звукоизолирующего поля.
— Как здоровье уважаемой Джейни ди Сола? — спросила лиданум. — Насколько серьезно она больна?
— Она сорвалась на безнадежном случае, — пожал плечами Ольмезовский. — Сейчас сложно что-либо говорить… Все зависит от приговора инфосферы: полная дисквалификация или же только частичная. Пока Джейни отстранена от медицинской работы по состоянию здоровья. Она все еще не в форме и не будет в форме в ближайшие два месяца, но угроза жизни уже миновала.
— Полная дисквалификация или частичная, — задумчиво проговорила Чужая. — При частичной шанс повторно сорваться, причем уже со смертельным исходом, довольно велик, не так ли?
— Верно. Кроме того, не следует забывать об Эллен. Эллен и Джейни — эмпат-партнеры с очень высокой степенью зависимости. Вообще говоря, эмоциональное партнерство в инфосфере не редкость, но у этих двоих оно давно уже балансирует на грани патологии. У девочки же — неоперабельная опухоль мозга. По нашим прогнозам, Эллен погибнет примерно через четыре с половиной года, если только сама до того не сорвется на каком-нибудь безнадежном случае.
— Четыре года — большой срок, — с неудовольствием проговорила лиданум.
— Именно поэтому мы будем настаивать на частичной дисквалификации. После смерти приемной матери не протянет долго и Эллен. Шок при разрыве эмпат-связи окажется слишком силен. Так или иначе, меньше, чем через полгода их обеих не станет. И пусть это вас больше не волнует, Ассирэн лиданум.
— Хорошо, — удовлетворенно проговорила лиданум. — Теперь давайте поговорим об еще одной неприятной и опасной проблеме. Я имею в виду, — пояснила она, — адмори абаноша. Похоже, его "любовь" к Лэркен Тойвальшен достигла апогея. А после того, как драгоценная наша барлума и вы, Ян профессор, попались ему на глаза в парке содатумского госпиталя, ему словно заряд плазмы в зад всадили. Сказочка о вашей предполагаемой любовной связи только добавила лишнего жару. Даже сев и подумав, как навредить Плану с наибольшей эффективностью, вы вряд ли придумали бы что-нибудь более действенное!