Золотой шар
Шрифт:
— Вот те на! — удивился Чачич, опуская автомат.
Стол ломился от еды. Здесь было все: и соленые, и свежие огурцы, и картошка с мясом, посыпанная укропом, и самогон в бутылке, заткнутой кукурузным початком, и пахучий домашний хлеб, нарезанный по-крестьянски большими ломтями, а еще квашеные помидорчики, капуста, сметана в чашках и отварная курятина.
Калита тоже опустил оружие. У обоих потекли слюнки.
— Пожалуйте, гости дорогие! — дверь в
— Картина Репина «Не ждали», — прокомментировал Калита. — Это что ж, все для нас? — спросил он, словно все происходящее было в порядке вещей.
— А для кого? — удивилась Молодуха.
Была она высокой, статной. С яркими губами и огромными глазищами. Господи, подумал Калита, усаживаясь на почетное место во главе стола, где же вас делают такими?
Молодуха села от него по правую руку и первым делом налила каждому по большой чарке. Только они за них взялись, как Жора закричал:
— А Андрюха? Вот же его место!
— Точно! — согласился Калита, не в силах оторвать глаз от прекрасной Молодухи. — Как это я запамятовал?! Дубасов, Дубасов, — произнес он в микрофон, — слышишь меня? Снимай пост и дуй сюда. Мы тебя ждем.
Дубасов, как дух, возник через секунду, занял место за столом, бросив рюкзак и оружие в углу, и они выпили. Крякнули и принялись за еду. Через минуту, утолив первый голод, Калита спросил:
— Хорошие у вас места, тихие, богом забытые. Рядом никого нет?
— Так кто же здесь будет, кроме нас? — удивилась Молодуха.
— А-а-а… Ну да, ну да, — согласился Калита.
Выпили еще по одной. И тут же, не закусывая, по третьей, и Жора начал говорить громче обычного, а Дубасов стал искать мясные кусочки пожирнее. Чачич же налегал на квашеные помидоры и капусту.
— Что же я сижу?! — встрепенулась Молодуха. — У меня же еще мясные щи есть!
— Давай щи! — воскликнул Жора, и Калита незаметно погрозил ему пальцем.
Молодуха подхватилась, косой мотнула, каблучком притопнула. Калита загорелся:
— А где твой муж? — начал он издалека.
— Да какие нынче мужья? — в свою очередь спросила она, возясь у русской печки. — Скажете тоже!
— Без мужа, чай, тяжело? — гнул свое Калита.
— Может, и тяжело, только кто признается? — натужно ответила Молодуха, поставила на середину стола горшок со щами и открыла крышку.
По горнице распространился кисловатый запах щей, сваренных на мясе.
— Ну-у… Вы, например?
— Я?! — удивилась молодуха. — Я уже замужем была… три раза, —
Выпили еще по две и принялись хлебать наваристые щи, не забывая о черном хлебе и зеленом луке, который макали в соль.
— И что? Так вот никого и не полюбила? — спросил Калита покровительственно.
— Нет, почему? Я всех своих мужей любила…
— А меня полюбишь? — набрался храбрости Калита.
— Тебя? — снова удивилась она. — Так ты ж мне не муж!
— Ну и что? — окончательно разошелся Калита. — Дело поправимое.
— Ох ли, Андрей Павлович?
— О-па?! — теперь уже удивился Калита. — А откуда ты мое имя-отчество знаешь?
— Так оно у вас на внутренней стороне шлема написано. Должно быть, по армейской привычке написали, Андрей Павлович? — ответила она лукаво.
— Точно… — вовремя среагировал Калита и перевернул шлем. — Это я так, проверяю.
— А ничего проверять не надо, — гордо сказала молодуха и вскинула голову так, что свою Калита тут же потерял.
— Ну, тогда выпьем?!
— Выпьем!
Выпили не одну, а две. Жоре захорошело. Он вообще плохо переносил алкоголь, начал что-то было напевать, но его никто не поддержал, потому что у него было плохо со слухом.
— Я, Зинаида Ивановна, извиняюсь, готов жениться хоть сейчас. Да как бы грехи не пускают.
— Знаю я ваши грехи. Женат, поди, на Большой земле-то?
— Не буду врать, — сознался Калита. — Женат, Зинаида Ивановна, женат. Так это ж разве жена? Вот вы!..
— А что?
— Лебедушка.
Зинаида Ивановна зарделась:
— Тоже скажете…
— Нет, я человек прямой, что вижу, то и говорю. Красота у вас неземная.
— Что есть, то есть, — подтвердила Зинаида Ивановна.
— Я извиняюсь, — спросил Калита. — А какого вы роду-племени будете?
— Ну вот… — тяжело вздохнула Зинаида Ивановна, — все испортил.
— А чего испортил-то? — чуть испугался Калита.
— А то испортил, что не девица я!
— А кто?! — выдохнул Калита, и его едва не перекосило.
— А вот как явлюсь в своем естестве, то и укакаешься.
— Это не надо, — пошел на попятную Калита. — Я извиняюсь дико. Ошибся малость. С кем не бывает. Вы, хозяюшка, нас простите. Мы люди военные, прямые. Манерам там разным не обучены. У нас как бы задача другая. Но откровенно скажу — люди мы порядочные и честные.
— Да уж вижу, вижу… — успокоила его молодуха. — Нечего расшаркиваться. Я же вас проводить пришла, тоже от всей неземной души.