Золотой шут

Хобб Робин

Я закрыл лицо руками. Самое разумное для меня – бежать. Однако даже после такого короткого пребывания в Баккипе, я очень не хотел покидать его снова. Замок, выстроенный из холодного камня, когда-то стал для меня домом, а Видящие – моей семьей, хоть я и был незаконнорожденным.

Неожиданно до меня донесся едва различимый звук. Я выпрямился и тут же сообразил, что слышу голос, который долетел до меня через толстые стены. Сам не зная зачем, я наклонился вперед, заглянул в глазок и увидел роскошную спальню. Спиной ко мне стояла темноволосая девушка. Рядом с камином устроился в кресле старый солдат. Некоторые из шрамов на его лице были сделаны нарочно, а чтобы они были более

заметны, он втер в них пепел – среди представителей Внешних островов это считалось украшением. Однако другие шрамы говорили о том, что этот человек принял участие не в одном сражении. В бороде и волосах виднелись седые пряди. Он чистил и подравнивал ногти кинжалом, а девушка разучивала перед ним па одного из популярных при дворе танцев.

– … Два в сторону, один назад, затем поворот, – повторяла она, и ноги послушно выполняли ее приказы.

Когда она грациозно повернулась, окутанная облаком вышитых юбок, я успел на мгновение разглядеть ее лицо. Нарческа Эллиана, невеста Дьютифула, репетировала свой первый танец с принцем, который ей придется исполнить сегодня вечером.

– И снова два шага в сторону, и два шага назад и…

– Один шаг назад, Элли, – перебил ее старик. – А потом поворот. Попробуй еще раз.

Она остановилась на месте и что-то быстро проговорила на своем родном языке.

– Эллиана, тебе нужно практиковаться в языке землепашцев. Он неотделим от танца, – совершенно спокойно произнес старик.

– А мне все равно, – капризно заявила девушка. – Их скучный язык ничем не отличается от этого уродливого танца. – Она выпустила юбку, которую придерживала, и сложила на груди руки. – Глупость какая-то! Дурацкие шажки и повороты! Они похожи на голубей, которые кивают головами и щиплют друг друга перед спариванием.

– Именно, – добродушно согласился он. – И по той же самой причине. Давай, учись. Ты должна станцевать безупречно. Если ты в состоянии запомнить упражнения по владению мечом, уж с этим-то ты справишься наверняка. Или ты хочешь, чтобы высокомерные крестьяне думали, будто Божественные Руны выбрали в качестве невесты для их хорошенького принца неуклюжую рабыню-лодочницу?

Девушка продемонстрировала ему ровные белые зубки в сердитой гримасе и резким движением вздернула юбки, да так непристойно высоко, что стали видны ее голые ноги.

– Два-шага-в-сторону-и-один-шаг-назад-и-поворот-и-два-шага-в-сторону-и-один-шаг-назад-и-поворот-и-два-шага-в-сторону…

Ее сердитый голосок превратил изысканный танец в яростную пляску. Старик ухмылялся, глядя на нее, но не вмешивался. Божественные Руны – так жители Внешних островов называли разбросанные острова, входившие в их королевство. А на единственной карте Внешних островов, которую мне довелось видеть, даже самый крошечный кусочек суши, торчавший на поверхности ледяной воды, и в самом деле имел руническое название.

– Достаточно! – неожиданно заявил воин.

Лицо девушки раскраснелось, она тяжело дышала, но не остановилась, пока старик не поднялся на ноги и не схватил ее в объятия.

– Хватит, Эллиана. Хватит. Ты мне доказала, что великолепно справишься со своей задачей. Отдохни немного. Сегодня вечером ты обязана быть милой и очаровательной, и все должны увидеть, что ты прекрасно воспитана. Продемонстрируешь свой огнедышащий характер, и принц вполне может решить взять себе другую жену, поуступчивее. А ты этого не хочешь.

Он поставил ее на ноги и снова уселся в кресло.

– Очень хочу, – мгновенно ответила девушка. Ответ старого воина прозвучал совершенно спокойно.

– Нет, не хочешь. Если только ты не желаешь попробовать еще и моего ремня, который так и плачет по твоей

попке.

– Не желаю, – девушка проговорила эти слова таким напряженным голосом, что я сразу понял – угроза была вполне реальной.

– Не желаешь, – утвердительно произнес он. – Мне это не доставило бы никакого удовольствия. Но ты дочь моей сестры, и я никому не позволю позорить род наших матерей. А ты?

– Нет, конечно. – Девочка гордо выпрямилась, когда произносила эти слова, но уже в следующее мгновение у нее поникли плечи, и она выпалила: – Но я не желаю выходить за принца. Его мать похожа на снежную гарпию. Мне придется рожать ему детей, и я стану ужасная толстая, а его дети будут бледными и холодными, точно ледяные призраки. Пожалуйста, Пиоттр, забери меня домой. Я не смогу жить в этой огромной холодной пещере. И не хочу, чтобы принц делал со мной то, от чего бывают дети.

Я мечтаю только о том, чтобы остаться в маленьком домике нашей матери и кататься на моем пони и чтобы в лицо мне летел ветер. Я хочу того, чего хочет любая девочка моего возраста. Принц оторвет меня от рода моей матери, как ветку от дерева, и я высохну и стану хрупкой, а потом рассыплюсь на мелкие кусочки.

– Эллиана, милая моя, перестань! – Несмотря на то что его тело было приземистым и плотным, как у всех жителей Внешних островов, старик вскочил на ноги с изящной грацией бывалого воина. Он прижал к себе девушку, а она спрятала лицо у него на груди. Ее сотрясали рыдания, и я заметил слезы в глазах старика. – Ну, успокойся. Если мы поведем себя разумно, если ты будешь сильной и быстрой и сможешь танцевать, точно ласточка над водой, до этого не дойдет. Никогда.

– Сегодня твоя помолвка, моя крошка, не свадьба. Неужели ты решила, что Пиоттр тебя здесь оставит? Маленькая глупая рыбка! Никто не собирается делать тебе сегодня ребенка, да и завтра тоже. До настоящей свадьбы еще очень далеко, годы! Я обещаю тебе, что это произойдет, только если ты сама захочешь. Разве я могу опозорить род наших матерей, допустив, чтобы было иначе? Мы должны всего лишь станцевать. Но станцевать безупречно. – Он поставил ее на пол и приподнял подбородок девушки, чтобы она посмотрела ему в глаза. – Ну же, малышка, улыбнись мне. И помни: первый танец ты подаришь хорошенькому принцу, но второй принадлежит Пиоттру. Давай, покажи, как мы будем с тобой исполнять дурацкий крестьянский танец.

Он начал напевать, чтобы задать ритм, и она вложила свои маленькие ладошки в его руки. Они выглядели очень необычно – она легкая, точно перышко, а он – наделенный грацией опытного воина. Я наблюдал за тем, как они танцуют: девушка смотрела своему партнеру в глаза, а он – поверх ее головы, в одному ему видимые дали.

Стук в дверь прервал танец.

– Войдите, – крикнул Пиоттр, и в комнате появилась служанка с платьем в руках.

Пиоттр и Эллиана мгновенно отодвинулись друг от друга и застыли на месте. Оба напряглись так, словно в комнату вползла ядовитая змея. Однако женщина была одета как жительница Внешних островов и, значит, приехала с ними.

Держалась она довольно странно. Подняв платье, чтобы показать им, она легко встряхнула его, стараясь расправить все складки.

– Нарческа наденет это сегодня вечером.

Пиоттр окинул взглядом платье. Должен сказать, что я в жизни не видел ничего подобного: женское платье, сшитое для девочки, – из светло-голубой ткани, с довольно глубоким вырезом, украшенным облаком кружев и хитроумными складками, как будто подчеркивающими грудь, которой у нарчески еще не было. Эллиана все поняла и покраснела. Пиоттр же высказался прямо – встал между Эллианой и платьем, словно собирался защитить ее от него.