Золотой след
Шрифт:
Он увидел, как Джаспер, Жизель и Трипп вышли из здания и направились к машине Джаса. Он также увидел, как Трипп что-то сказал, отчего Джаспер, запрокинув голову, рассмеялся, а Жизель повернувшись широко улыбнулась его младшему сыну. Затем он увидел, как Трипп воспользовался этой улыбкой и схватил ее за руку. Она не смогла скрыть удивления от его прикосновения, но не отстранилась, а шла к машине, держась за руку Триппа.
Губы Лейна приподнялись. Трипп определенно учился быстро.
Его телефон зазвонил, и он получил еще одно сообщение от Рокки.
«Еда в духовке. Не забудь выключить ее, ладно?»
«Понял. Идти спать». Лейн отправил ответное сообщение, захлопнул телефон
Он наблюдал, как дети разъежаются на своих машинах или с родителями, приехавшими за ними. Он поджидал Гейнса. «Хонда» и красный «Форд Фокус» были единственными машинами, оставшимися на стоянке.
Затем он подождал еще немного.
Затем он подождал гораздо больше, чем немного.
Наконец он увидел, как погас свет, струившийся сквозь витражи старого здания, и через пять минут Гейнс вышел с молодой девушкой. Хорошенькой. Высокой. Тонкой. С темными, длинными волосами, блестевшими в свете фонарей на парковке. Лейн догадывался, что ей уже шестнадцать, так как она имела права, может семнадцать. Но у нее не было уверенности старшеклассницы, она не несла свое тело с намеком на женщину, которой стала. В ней все еще жила девчонка.
Их прощание перевернуло желудок Лейна.
Они были прямо под фонарем, но она все равно положила руку на грудь Гейнса и привстала на цыпочки, он наклонил голову, положил руку ей на талию и поцеловал в шею.
— Сукин сын, — прошипел Лейн в лобовое стекло.
В этой игре слишком много дерьма, Лейн был не в себе. Он должен был запастись камерой, потому что обещал Рокки, что передаст фотографию Гейнса Мерри, но, если бы Лейн сделал снимки, этот поцелуй заставил бы пастора по делам молодежи отвечать на неудобные вопросы. У него была камера в бардачке, но он не стал ее вынимать.
Он никогда бы не подумал, что Гейнс будет вот так открыто стоять на стоянке чертовой церкви и целовать подростка в шею, любой водитель в проезжающей машине мог бы его увидеть.
Этот парень бы слишком смел, а это означало, что он считал себя неприкасаемым.
Для этого должна была быть причина. Должен быть какой-то рычаг воздействия. У него должен был быть козырь в рукаве.
Лейн достал фотоаппарат, сделал снимки, сквозь объектив, видел, как Гейнс улыбался ей все время, пока она махала рукой, направляясь к своей машине. Она села в машину и уехала, а Гейнс залез в свою «Хонду» и уехал со стоянки. Лейн подождал, пока Гейнс повернет направо на зеленый свет, затем бросил камеру на пассажирское сиденье, выехал из уединенной, укрытой деревьями, неосвещенной задней части стоянки, не теряя из вида «Хонды», включил фары и повернул направо, их разделяло три машины.
Гейнс снова повернул направо на 56-ю, как и одна из трех машин между ними. Лейн последовал за ним.
И он приехал за ним прямо к «Бренделю», где Гейнс свернул направо к въезду в ворота, и Лейну ничего не оставалось, как повернуть направо за ним.
Господи. Либо он проживал в «Бренделе», либо решил кого-то навестить в десять вечера.
Лейн проскользнул в ворота, которые открыл Гейнс, затем свернул направо, в то время как Лейн свернул налево, к дому Рокки. Он припарковался на одном из ее мест, достал сигареты из бардачка, маленькую цифровую камеру с сиденья и вышел из машины. Он вышел на дорогу, сунул камеру во внутренний карман куртки и посмотрел в ту сторону, куда повернул Гейнс.
«Хонды» не видно.
Лейн воспользовался этим моментом, чтобы осмотреться. Приглушенное освещение, но оно было ему только на руку. Он не хотел глаз незнакомцев. Темных углов было не так уж много. Улицы были хорошо освещены. Если бы кто-то забрел сюда на закрытую территорию этого
Это было отлично для живущих здесь, но плохо для Лейна.
Он вытряхнул сигарету из пачки и вышел на проезжую часть перед домом Рокки. Затем закурил и отправился на прогулку. Мужчина, вышедший на улицу покурить и прогуляться, не привлекал повышенного внимания, Лейн прошел мимо соседнего дома с Рокки и трусцой пересек широкую подъездную дорогу к комплексу. Затем перешел на тротуар с другой стороны. Через четыре квартала, сразу за поворотом, он обнаружил «Хонду», припаркованную рядом со спортивной красной «Маздой».
Строение К.
Квартира номер один, свет в окнах не горел. Квартира номер два, свет в окнах горел из жалюзи. В третьей квартире, вверх по лестнице, тоже горел свет, окно выходило на небольшое поле, отделяющее «Брендель» от соседней постройки, широкие окна и длинный балкон, вдвое больше, чем у Рокки, но без двухэтажных окон. Шторы и жалюзи не были задернуты, но у Лейна не было причин стоять там и пялиться на эти окна.
— Черт, — прошептал он, выпуская вверх дым, затягиваясь и опять выдыхая, опустив руку с сигаретой, посмотрел на номера машин, запомнив. Чтобы сэкономить время, и не делать этого утром, он подумывал быстро пробежаться по парковочным местам, сверив их номера с номерами квартир, надеясь, что его никто не заметит, но оглянулся на окно и увидел его.
Гейнс подходил к окну, чтобы закрыть жалюзи. Без куртки. Рубашка расстегнута. Бутылка пива в руке. Он был дома или, по крайней мере, приехал сюда переночевать.
Он жил в «Бренделе».
Ни один пастор по делам молодежи не мог позволить себе жить в «Бренделе».
Жалюзи начали закрываться, и Лейн отправился к дому Рокки.
Завтра, блок К, третья квартира официально появится на радаре.
Лейн бросил окурок в решетку сточных вод на улице в десяти футах от лестницы Рокки. Взбегая по ступенькам, вытащил ключи. Он уже надел ключ Рокки на связку своих ключей.
Вошел внутрь. У дивана зажегся свет. На кухне зажглись лампы под шкафчиками. Мягкий свет, гостеприимный. В воздухе слышался еле уловимый запах фруктов, похожего на ягоды. Она затушила одну из своих свечей, но запах еще остался.
Он снял пиджак и бросил его на кресло. Затем подошел к холодильнику, увидел бутылки «Бада» и улыбнулся. Достал одну, открутил крышку, сделал глоток, затем открыл дверцу духовки. Домашние макароны с сыром и кусочками хот-дога.
При виде этой еды его улыбка стала еще шире. Когда они жили вместе, она поставила перед собой цель приготовить лучшие домашние макароны с сыром на планете, и в основном справилась, потому что ему понравилась ее первая попытка и он сообщил ей об этом, поэтому она скрутила себя в узлы, усовершенствую свой рецепт. И к тому времени, когда она ушла от него, она усовершенствовала свой рецепт до максимума. Наверное, на тарелке его ждал рай, если бы Эстли проявил или хотя бы попытался больше любви и внимания к ней, он мог бы есть эти макароны с сыром и нарезанными хот-догами, каждый день.
Лейн стоял на кухне, прислонившись бедрами к стойке, ел, запивая пивом. Он уже собирался подойти к холодильнику, заглянуть туда в поисках добавки, когда раздался громкий стук в дверь.
— Рокки, открой эту чертову дверь! — Услышал Лейн крик Джеррода Эстли.
Лейн стоял на кухне с пустой тарелкой в одной руке, вилкой, лежащей сверху на пустой тарелке, бутылкой пива в другой руке, уставившись на дверь, пытаясь сосчитать до десяти.
Он досчитал до трех, когда раздался стук в дверь и услышал: