Золотой след

Эшли Кристен

Он последовал за ней, но держался на расстоянии, остановившись по другую сторону барной стойки.

— Как я уже говорил некоторое время назад, свитчикс, я не находился в анабиозе восемнадцать лет.

Роки стояла у холодильника, вытащила свое шикарное пиво. Открыла ящик, достала открывалку, открыла крышку, бросила ее и открывалку на стойку и повернулась к нему, опершись талией о край стойки, подняла пиво и сделала глоток.

Она опустила руку, ее глаза встретились с его глазами, произнесла:

— Знаешь, я тут подумала.

Он знал одно, когда

Роки начинала думать, как правило, заканчивалось все не очень хорошо.

— Рокки, не надо, — предупредил он.

— Вот о чем я подумала, что ты был тогда прав. Я играла с тобой.

Лейн молчал.

Рокки продолжила.

— Ты также был прав, что я не осознавала этого, но, как следует поразмыслив, вдруг поняла. Я играла с тобой.

— И к чему ты завела этот разговор? — спросил Лейн, хотя на самом деле не хотел этого знать.

— Итак, вчера я тебя спросила, если бы я тогда на диване Мерри сделала шаг, ты бы сделал ответный, ты сказал, что не знаешь. Что означает нет.

— Ты не можешь знать, что это означает. Я даже сам, бл*дь, не знаю, — ответил Лейн.

— Значит это «нет».

— Рокки, черт возьми.

— Потому что она была в твоей жизни.

Лейн покачал головой, едва сдерживая гнев и чувствуя, как терпение иссякает.

— Я и это объяснил, — напомнил он ей.

— Сколько она была в твоей жизни?

— Суть в том, свитчикс, что сейчас ее нет в моей жизни.

— Она думала по-другому, поражая тебя на свой манер.

— Скажи честно, ты именно об этом хочешь поразмыслить?

— Я складываю два и два, Лейн, — объявила она.

— У тебя, свитчикс, получится пять.

— Не правда.

— Детка, у тебя именно так.

— Ты бы так не поступил, — заявила она таким тоном, что он понял, черт возьми, что бы она ни имела в виду, это важно.

— Не поступил как?

— Не сделал бы.

— Не сделал что?

— Шаг ко мне.

Черт возьми!

— Рок…

— У тебя были Мелодии, Касси, я тебе была не нужна, ты бы не стал играть в эту игру. И подумав об этом, и вспомнив, как ты говорил со мной в то первое утро, когда я пришла к тебе домой, ты не собирался снова заводить со мной отношения.

Лейн стиснул зубы, и когда он выиграл битву за самоконтроль, напомнил ей:

— Рокки, ты была замужем и до сих пор еще замужем.

Она прищурилась, ответив:

— Ты знал, что у меня все кончено, когда мы сидели на диване у Мерри, ты знал, что мой брак уже в прошлом. Ты знал, что ничего хорошего там не было. Но ты все равно ушел от меня.

— Но теперь я стою здесь перед тобой, так какая, бл*дь, разница?

— Я должна была сделать первой шаг.

Вот тогда-то он и потерял самообладание.

— Да, Рокки, потому что, свитчикс, ты сама бросила меня. Я не собирался ничего начинать, если бы не был уверен, что в этот раз будет другой конец.

— Вот, — объявила она. — Ты снова бросаешь мне в лицо, что я тебя бросила.

— Господи Иисусе, — пробормотал он, и его глаза встретились с ее. — Ты сама завела этот разговор. Ты хотела выяснить. Я ответил, но, предупреждаю,

Рокки, ты сказала мне в прошлую пятницу — не позволять тебе повторять то дерьмо, и я не позволю тебе его повторить. Здесь тебе не на что злиться. Ты просто злишься, чтобы злиться, потому что ты чертовски боишься.

— Я не боюсь, — заявила она.

— Детка, ты потратила два десятилетия, контролируя все в своей жизни, чтобы не чувствовать то, что чувствуешь сейчас со мной. Я не дурак и знаю почему.

— Да, знаешь?! Так просвети меня, о мудрый Лейн, почему? — спросила она с глубоким сарказмом, и тело Лейна напряглось.

— Ракель, честно предупреждаю, я разозлился, не зли меня еще больше.

— Разозлился?! — с шипением спросила она, подавшись вперед. — Ты злишься? Ты трахал меня в ее постели. Ты трахал меня в своей гардеробной среди одежды. И ты разозлился?!

— Мне насрать на эту мебель и одежду. Хочешь, сожги все и мебель, и одежду, разведи костер у меня во дворе. Мне насрать. Для меня все эти вещи ничего не значат.

— Мелоди что-то значила для тебя, — заключила она.

— Да, значила, но, черт возьми, Рок, видно не так много значила, иначе меня бы сейчас здесь не было.

— Ты должен был мне рассказать, — огрызнулась она.

— Да? Когда? Когда я прижимал тебя к стене и мой член был в тебе, и ты стонала, а я бы прошептал тебе на ушко: «Кстати, детка, Мелоди купила мне этот костюм». Или, когда ты была вся в своих думах из-за конфронтации с моей матерью, мне пришлось отговаривать тебя от этого дерьма в своей спальни, и тогда бы я сказал: «Поскольку мы обсуждаем Мелоди, ты должна знать, что это она выбрала эту кровать». Господи, Рок, ты серьезно?

Именно тогда Рокки произвела убийственный выстрел.

— У меня никогда не было оргазма, кроме как с тобой. У меня за всю жизнь было два любовника. Мой муж и ты. Я целовалась с двумя мужчинами. Мне тридцать восемь, Лейн, а я целовалась всего лишь с двумя мужчинами. За одного я вышла замуж, другим был ты.

Он понятия не имел, к чему она клонит, но это не означало, что она не попала в цель.

— Детка…, — прошептал он.

— Я любила одного мужчину, и это тоже был ты.

— Рокки…

— Ты красивый, и я вижу, как женщины смотрят на тебя. Я также знаю, сколько страданий тебе принесла. Я не удивлюсь, потому что ты все время об этом напоминаешь, что я тебя бросила, если ты задашься вопросом, стоит ли рисковать. Если решишь, что не стоит, я уйду, Лейн, буду без тебя и без Триппа с Джасом. Ты пойдешь дальше по жизни, как делал раньше, сможешь заполучить кого захочешь. Ты будешь двигаться дальше. Но я не буду. Я никогда этого не делала, хотя и вышла замуж. А ты имел других женщин. Может сейчас будет не столько, как раньше, но будут. Тебе не придется дальше по жизни идти в одиночку. Ты скорее всего думаешь, что сильно рисковал, вернув меня, я чувствую, что в любой момент ты можешь повернуть голову к другой, кто поймет, как ей повезло с тобой, кто не будет раскачивать лодку, ты решишь, что я не стою таких усилий и уйдешь.