Золотой топор Вритры (Путешествие по Таиланду)
Шрифт:
Владелец «Роял тур» предлагал совершить увлекательное путешествие — осмотреть одно из самых живописных мест Таиланда. Он очень старался, расхваливая предлагаемый сервис. Но мы, естественно, клюнули не на сервис, а на тигров.
Автобус, как и обещал «Роял тур», был современный: просторный салон, мягкие широкие вертящиеся кресла, огромные стекла, покрытые специальной зеленоватой пленкой, защищали глаза от резкого солнечного света и позволяли пассажирам спокойно поглядывать в окна. Нас несколько удивило то обстоятельство, что в автобусе собрались представители самых различных стран. Тайцев среди пассажиров не было: очевидно, охота на тигров их не привлекала.
10
Ученые выдвигают версию, что слово «фаранг», обозначающее «европеец», было заимствовано народами Юго-Восточной Азии у арабов еще в средние века. Сами же тайцы считают, что «фаранг» — несколько измененное слово, означающее «француз».
В такой разношерстной компании неслись мы по шоссе. Первый «привал» был на молочной ферме, принадлежавшей двум владельцам — таиландцу и датчанину.
Управляющий этим предприятием рассказал нам, как водится, о процессе производства молока. Все здесь было автоматизировано и механизировано. Машины для дойки коров, консервации и упаковки молока в полиэтиленовые пакеты — импортные. В заключение всех нас угостили парным молоком, стоимость которого конечно же была заранее включена предусмотрительным и бережливым владельцем «Роял тур» в сумму, выплаченную каждым из пассажиров автобуса за поездку.
Конечный пункт путешествия — национальный заповедник Као Яй, где нас, если верить программе, ожидал сюрприз — ночная охота на тигров.
Вечерело… Нас расселили по двухкомнатным бунгало и предупредили, что через час на площадке перед управлением заповедника состоится интернациональный товарищеский ужин. Соседнюю комнату в бунгало заняла пара молчаливых бразильцев, которые, узнав, что мы русские, казалось, проглотили языки.
Ужинали на лужайке вокруг костра по типу «шведского стола». Каждый набирал себе в тарелку приглянувшуюся ему еду, расставленную на больших блюдах в стороне от костра, и располагался на гимнастических матах, которые были разложены полукругом у здоровенной охапки горящих поленьев. Официанты — тайки и тайцы в национальных костюмах — обносили туристов традиционными местными напитками.
Недалеко от костра мы заметили микрофон.
— Концерт, видно, задумали, — сказал мой товарищ, имея в виду, конечно, тайцев.
Действительно, через несколько минут по мегафону объявили, что начинается представление, по окончании которого всех желающих приглашают принять участие в ночной охоте на тигров.
— Концерт будет состоять из двух отделений, — продолжал голос в репродукторе. — Итак, отделение первое.
Около часа у костра выступали тайские девушки и юноши. Они пели народные песни, разыгрывали сценки из «Рамакиан», читали стихи, танцевали «ча-ча-ча» под звуки чингов и кастаньет.
Затем радиоголос объявил перерыв, сказав, что второе отделение концерта будет дано «исключительно силами наших гостей». Туристы,
«Что ж, споем какую-нибудь песню, — решили мы, — не танцевать же».
Наша идея оказалась далеко не оригинальной. Все фаранги, подходившие к микрофону для исполнения очередного номера, принимались петь. Пели дуэтом, хором и в одиночку. На лужайке перед управлением таиландского национального заповедника Као Яй звучали мелодии Японии и Шотландии, Америки и Франции, Италии и Индонезии…
— А теперь попросим наших гостей из Советского Союза, — прозвучало в репродукторе, и мы невольно вздрогнули, хотя и ждали своей очереди.
Раздались дружные аплодисменты, и мы, твердо решив исполнить в меру своих возможностей «Подмосковные вечера», двинулись «на сцену».
Представ перед замершей в ожидании аудиторией, я отчетливо понял, что смогу более или менее правильно пропеть только первый куплет известной всему миру песни. Остальные мгновенно забылись, хотя только что, буквально минуту назад, я напевал их про себя.
— Кошмар, — шепнул я своему спутнику, — все слова выскочили из головы.
— У меня тоже, — чуть слышно отозвался он. — Но ничего, исполняем лишь первый куплет и повторяем его несколько раз. Идет?
Так мы и сделали. Зрители не заметили накладки. Они громко хлопали и кричали что-то вроде «Мо-лод-цы!». А потом из хаоса голосов родилась сначала нестройная и наконец набравшая полную силу мелодия «Подмосковных вечеров». Одни пели ее по-английски, другие, не зная слов, просто подтягивали, не разжимая губ. И тут свершилось нечто странное: мы внезапно вспомнили куплеты не только «Подмосковных вечеров», но и многих других хороших советских песен.
Зрители отпустили нас только тогда, когда мы исполнили «Катюшу», «Летите, голуби», «Я люблю тебя, жизнь»…
Второе отделение интернационального концерта длилось в общей сложности более двух часов.
Настало время «охоты на тигров» — мероприятия, которым завершилась программа пребывания в Као Яй. Завтра утром — в обратный путь. Всем, кто пожелал участвовать в этой необычной охоте, выдали карманные фонарики. Затем к управлению подогнали открытый грузовик, на кузов которого был надет каркас из толстых металлических прутьев. Мы расселись под этим своеобразным «колпаком».
— Мера предосторожности. — объяснил таец, сопровождавший туристов. — Тигры как-никак!
Ехали минут пятнадцать по ухабистой лесной дороге. Яркие фары грузовика выхватили из темноты поляну — островок среди обступивших плотной стеной диких зарослей.
Все молчали. Не каждый же день выпадает возможность поохотиться на тигров, да еще с карманными фонарями. Машина остановилась посередине поляны. Погасли фары. Постепенно глаза привыкли к окружающей темноте. Казалось, что по чаще кто-то ходит, где-то ухало, гоготало. Повсюду стали мерещиться тигры. Десятки, сотни…
— Светите фонарями вон туда, — тихо сказал сопровождающий, показав рукой в сторону. — Тигры там.
Множество ярких лучиков одновременно пронзили темноту. В чаще действительно что-то заблестело, замелькали желтые точки. Они, как нам казалось, передвигались — то приближаясь, то вдруг удаляясь, то исчезая вовсе или вновь загораясь.
— Это тигры, видите? — сказал таец.
Тигров мы, конечно, не видели. Были лишь одни желтые мерцания. И все же все мы утвердительно заговорщически ответили: «Видим».