Золотой торквес

Мэй Джулиан

3

Стражники в белых туниках стояли наготове по периметру площади, огороженной круглыми камнями. Повсюду были выставлены войска в честь прибытия высоких особ: Тагдала, Идоны, Гомнола и братьев Ноданна и Велтейна, которые старались держаться подальше от врат времени и ожидали манифестации со стоическим видом, свойственным всем представителями власти, когда им приходится присутствовать на важной, но неприятной церемонии, да еще происходящей в неурочное время.

— Уже светает, вельможные. Вот они! — провозгласил смотритель замка Питкин.

Столб воздуха над гранитной плитой начал

колебаться, как при нагревании. И вот из него материализовались четыре фигуры, повиснув сантиметрах в тридцати над каменной площадкой.

— Синдбад Мореход, Джон Простак, доходяга наркоман и типично английский орнитолог, — мгновенно распределил всех по категориям Питкин. — Наркомана, боюсь, придется отбраковать: организм весь износился. Но остальные подойдут.

Стражники выступили вперед и протянули руки к путешественникам, чтобы помочь им выбраться из провала, отделявшего невидимое устройство профессора Гудериана от твердой плиоценовой почвы.

— Если бы не огромные геологические пертурбации, то пришельцы материализовались бы внутри скального основания, не так ли? — заметил Питкин.

Синдбада тут же избавили от его ятагана; других ошарашенных путешественников прощупывали с помощью детектора металлов на наличие железа.

— Этот новый нюхач — великое изобретение Властелина Ремесел, — комментировал Питкин. — Теперь о контрабанде можно не беспокоиться… Э-э! Еще одно тау-поле, значит, будет и вторая партия.

При повторном цикле врата времени выдали молодого человека в рабочем комбинезоне и с арбалетом, типа с козлиной бородкой, одетого в платье королевы Елизаветы I и своими фижмами доставлявшего массу неудобств попутчикам, загорелую дочерна женщину в пеплосе Аталанты и высоких ботинках на шнуровке и явно омолодившегося негра в пиджаке из дакота, увешанного дюжиной дорогих магнитофонов.

— Все годны, — заключил Питкин. — Пусть вас не смущает наряд королевы Бесе. Под этим усыпанным жемчугами рыжим париком скрывается голова способного инженера… Так, поглядим, что у них за багаж.

Детектор был снова включен, и стражи торопливо извлекли три больших контейнера с наклейкой «Медикаменты», чемодан Канадского клуба, маленькую истеричную собачонку в плетеной корзинке, двадцатилитровую бутыль «Радости» в оплетке, 15-томный «Большой универсальный словарь XIX в.» П.Ларусса и контрабас.

— После освидетельствования пришельцы отправятся в накопитель, — объяснял Питкин. — В связи с чрезвычайной обстановкой мы сделали временную тюрьму — разгородили на секции двор, а на прогулки выводим наружу с собаками. Таким образом, большинство беженцев из Финии с относительным комфортом разместилось прямо в замке, пока мы не переправили их в Мюрию. Счастье еще, что катастрофа случилась во время Перемирия, когда у нас есть дополнительные поставки продовольствия и транспорт для тех, кто едет на состязания. Разумеется, безопасность в это время тоже легче обеспечить.

— Похоже, теперь вы держите ситуацию под контролем, — проворчал Тагдал.

— Для предупреждения катастроф на первоначальном этапе у нас есть схема лорда Гомнола. Надвратный Замок — безусловно, самый удобный перевалочный пункт, отсюда мы вовремя направили помощь на север и перехватили беглецов из Финии на озере Брес спустя всего пять дней после нападения. А теперь, вельможные, соблаговолите пройти в мой кабинет. Я вкратце ознакомлю вас

с пересмотренной системой размещения путешественников на период временного выхода из строя Финии, а также с предварительной оценкой роли Надвратного Замка в обеспечении рабочей силы для восстановительных и усмирительных операций.

— Спасибо, Питкин, — поблагодарил Гомнол. — Мы не станем тебя сейчас обременять. Встретимся позже, чтобы обсудить маршруты отправки путешественников во время Перемирия.

Питкин поклонился, принес свои извинения и поспешил по тропе к крепости. В зоне врат времени осталось пять высочайших особ и небольшой отряд солдат, отошедший на почтительное расстояние. Солнце поднялось уже высоко над восточными горами.

— Иногда, — задумчиво произнес король, глядя вслед Питкину, — человеческая добросовестность меня поистине удручает. Никакого тебе справедливого негодования, никакой мстительности или верности присяге. Сплошные пересмотры систем размещения и предварительные оценки!

Глава Гильдии Принудителей от души рассмеялся.

— Ну, мщение — занятие по части Стратега. Мой же департамент призван как можно скорее локализовать и нейтрализовать финийскую катастрофу, чтобы свести к минимуму ущерб, понесенный национальной экономикой. Если бы не чрезвычайная важность бариевых шахт, я вообще был бы склонен списать Финию со счетов.

— Ах ты, мышь белая! — Лицо Велтейна вспыхнуло от ярости. — Между прочим, Финия — моя родина, мой дом! Колыбель культуры тану на этой планете! Столица света!

— Свет погас, — невозмутимо ответил Гомнол. — Враг провел блестящую стратегическую операцию. От города остались одни развалины, он расположен очень неудобно — на противоположном берегу Рейна, вдали от других густонаселенных центров. Справа — фирвулаги, слева — ревуны, а промеж них развлекается мадам Гудериан со своими чокнутыми первобытными. Из всех наших городов Финия наиболее уязвима при внезапном нападении.

— Да она пятьсот лет стояла незыблемо! — бушевал Велтейн. — Достаточно лишь восстановить крепостные стены и усилить наши Летучие Охоты, и она будет в прежней безопасности. Мы прочешем Вогезы и сотрем гудериановский сброд с лица земли. А фирвулаги, как только гнезда первобытных будут разрушены, опять уползут в свои норы. Они бы ни за что не рискнули напасть на нас, если бы не старая карга с ее проклятым железом.

— Вряд ли ты сумеешь так легко подавить ненавидящих нас людей, брат-творец, — заметила Велтейну Идона. — Боюсь, говоря об изолированном положении Финии, лорд Гомнол затронул больной вопрос. В прежние времена, когда и нас и фирвулагов было меньше, твой маленький укрепленный город занимал стратегически выгодную позицию — на возвышении. Нынче же Финия запуталась в паутине враждебных сил. Теперь люди осознали смертоносную силу железа и не преминут ею воспользоваться. Какая-нибудь жалкая горстка первобытных сможет преградить путь нашему каравану, окружить Летучую Охоту, совершить набег на твою плантацию или даже перекрыть подступы к реке и тем самым обречь твоих сограждан на голод. Пути для подвоза продовольствия по суше нет. Массив Шварцвальда — непреодолимая преграда. А как ты хочешь, чтоб мы усилили твои вооруженные силы? Войскам из северных крепостей — Гории, Бураска, Ронии — так или иначе придется переправляться через Рейн. То же самое можно сказать и о восстановительных работах.