Золотой торквес
Шрифт:
Катлинель. Гибриды тоже верны своей расе! Тану — наша раса! Но если убеждать Тагдала пересмотреть свои взгляды на древние насильственные обычаи забытой планеты из недоступной галактики — ересь, то, возможно, мы виновны.
Нантусвель. Ни в чем вы не виновны, Кэти. Кулл совсем не то имел в виду. У многих моих детей мирный нрав, и если фирвулаги нас не спровоцируют…
Мейвар. Даже если спровоцируют, все равно некоторые предпочитают отсидеться в столице, пока другие рискуют жизнью, сражаясь с Делбетом.
Алутейн. Это в твой огород, Кулл. Ты как раз
Нантусвель. Не будем ссориться. Больше ни слова о ереси. Я запрещаю.
Идона. Внемлите! Мудрость нашей великой королевы безгранична.
Нантусвель. Пожалуй, в связи с Эйкеном Драмом и планом лорда Гомнола следовало бы рассмотреть еще одну возможность. Что, если в неопределенном будущем активные яйцеклетки этой женщины соединятся не с семенем нашего возлюбленного Тагдала, а с хромосомами чистокровного мужчины Эйкена?
Идона. Тана, помилуй нас! Вот где истинная угроза судьбе нашей расы!
Алутейн. Но, по нашим законам, зачатие человеческого ребенка грозит смертным приговором как родителям, так и потомству.
Нантусвель. А кто вынесет этот приговор, если Эйкен Драм станет Верховным Властителем?
Имидол. Человеческая клика активных готовит против нас заговор!
Риганона. Они хотят сокрушить нас!
Куллукет. Вот и послушаем, что скажет наша верная Создательница Королей.
Мейвар. Я только выполняю волю Богини.
Имидол. Ага, и Гомнол тоже! Для нашего брата все мы — объекты его эксперимента, который он замыслил с тех пор, как вошел во врата времени.
Гомнол. Уж не хочешь ли ты инкриминировать мне превышение власти, брат-принудитель?
Нантусвель. Прекратите спор! Есть только один способ развязать этот узел.
Идона. Так назови нам его, сестра и мать.
Нантусвель. Мы должны узнать мнение Бреды.
Идона+Алутейн. Прекрасно! Тагдал наверняка согласится.
Риганона. Да что она там рассудит, эта двуликая старуха? Она никогда не вмешивается в дела королевства. И вообще Бреда не настоящая тану… а нечто другое.
Анеар. Нечто ужасное.
Идона. Слушайте, вы, трусихи! Бреда старше и мудрее всех нас, она — наша наставница и благодетельница еще с тех пор, как на нас ополчилась вся галактика. Именно ей было предназначено переправить в изгнание первых пришельцев.
Кугал. Святая правда, леди Идона. Но не будем забывать, что Бреда переправила сюда как тану, так и фирвулагов. Какими-то тайными судьбоносными нитями она связана с обеими расами. Так что нельзя быть уверенным…
Нантусвель. Мы можем только молиться, чтобы она нашла наилучший выход для обеих… нет, для всех трех рас!.. А теперь, дорогие мои, повелеваю вам соединить со мною ваши умы. На сей раз мы споем не плач по нашей бедной сестре Байбар, а гимн всем нам — изгнанникам, живущим на этой планете и блуждающим во мраке.
13
После двух недель противоборства все завершилось огромным черным отверстием в скале и необходимостью сделать нелегкий выбор.
— А что страшного, если мы устроим на него
Ноданн смерил своего ничтожного соперника насмешливым взглядом.
— На своих двоих? Без ищеек, которые взяли бы след и потом отвлекли его на себя?
Они сидели в седлах стреноженных халикотериев, ожидая, когда остальные участники Летучей Охоты присоединятся к ним у входа в пещеру. Свора охотничьих собак крутилась поблизости, что усиливало их растерянность. Ни одна из них не отважилась вступить далее чем на два-три метра в темную яму, откуда веяло сыростью и холодом.
— Давай все-таки разведаем, — предложил Эйкен.
Он послал в черноту светящийся шар своей умственной энергии, подобный падающей звезде. Оба охотника внутренним видением внимательно следили за его полетом. Шар достиг огромной пещеры, заросшей сталактитами и сталагмитами, посредине которой блестело Большое озеро. На противоположном конце его низкий сводчатый коридор вел вглубь, и Эйкен направил светящийся шар туда, по извилистой подземной реке. Метров через пятьсот высота тоннеля уменьшилась, и наконец поток сорвался в пустоту, такую чернущую, что его энергия была не в силах осветить ее. Какое-то мгновение оба мысленным взором созерцали клубы водопада, низвергающегося в провал. Сияние погасло.
Из глубины донесся слабый смех.
— Ах ты, сукин сын! — выругал Эйкен далекого Огнеметателя.
Халикотерий Тагдала карабкался по каменистому склону, бок о бок с иноходцем Стейна; в последнее время король очень привязался к викингу. За ними на небольшом расстоянии следовали лорд Селадейр Афалийский, дева-воительница Бунона и десятка полтора психокинетиков, чьи способности помогали подниматься спотыкающимся животным. Из-за привычки Делбета бомбить своих преследователей шаровыми молниями Охота не могла подняться в воздух.
— Ну? — взревел Тагдал, взобравшись на вершину.
— Скрылся под землей, — сообщил Стратег.
Король снял свой алмазный шлем, поерзал в седле, пожевал серебряные усы.
— Чтоб ему провалиться! Две недели погони псу под хвост!
— Обычные его штучки, — заметил Селадейр, пожимая плечами под аквамариновыми доспехами. — Водит тебя, водит по плантациям, иной раз думаешь, что ты его уже загнал в тупик. Потом вдруг он собьет со следа, испепелит двух-трех серых, кого застигнет врасплох, — и опять поскакал. На-ка, мол, достань меня! Таков Делбет. И всегда дело кончается одним и тем же: юркнет в какую-нибудь пещеру и посмеивается над тобой.
— Для фирвулага он чертовски умен.
Лорд Афалии, разгоняя собак, подъехал к пещере.
— Неужели я стал бы просить вашей помощи против какого-нибудь слабака? Наше счастье, что Делбет — бродяга и не участвует в Битве!.. Ну вот, еще одно подземное убежище. Сегодня нам удалось загнать его дальше, чем когда-либо. Из этой части Кордильер можно попасть через ад прямо к Гибралтару.
Король сплюнул.
— Не знаю, куда нас, к черту, занесло — воздушную разведку не проведешь. Эй, Стейни, у тебя пивка не осталось?