Золотой тупик
Шрифт:
Джозеф очень хотел высокого общественного положения, давно грезил «соблазнами». Подвернулся подходящий момент – выборы Президента. Джозеф щедро дарит 25000 долларов на выборы Франклина Д. Рузвельта в президенты, одалживает 50000 долларов демократам, ещё 100000 долларов собирает с друзьями ирландцами.
И понеслось! Как обогатиться во время «Сухого закона», не нарушив его? Джозеф знал как. За свои щедроты он получил у правительства разрешение на ввоз в страну виски для «медицинских целей», виски закупил в Англии на 118000$! По какой цене было продано это виски после отмены закона, история умалчивает.
Благодарный Рузвельт, выигравший
Деятельность миллионеров страны Советов была подпольной и не встречала восторга и широкого одобрения ни властей, ни масс, ожидающих восхода светлого завтра, мало того, – она сурово каралась законом. В любой момент к обладателю зарытых на даче богатств могли явиться «три таинственных мужа» в погонах, а за этим следовала конфискация кровью и потом нажитого имущества, тюрьма и даже смертная казнь. Но несмотря на такие кошмарные условия забега, наши миллионеры сходить с дистанции не собирались, они верили, что придут другие времена, и подвигали их своим беспримерным трудом. И эти времена пришли.
К концу века, набившие советскому гражданину оскомину едкие газетные шапки: «мир капитала», «власть чистогана», «злобный оскал капитализма», «их нравы» потускнели и полиняли. Замельтешило, обживаясь на страницах газет и журналов новое слово «рынок», которое раньше ассоциировалось у населения со словом «базар». Теперь оно приняло совсем другое значение, став бесконечной мантрой. Говорливые дикторы на радио и на телевидение, как заклинание твердили магическое сакральное словцо. Молодых кандидатов наук, ещё недавно исправно плативших партийные взносы и горячо поддерживающих решения Съездов КПСС и плановую экономику, охватило буйное шаманское камлание. Они хором призывали «невидимую руку рынка» и «свободную торговлю», колотя в бубны, одолженные на загнивающем Западе.
Из портфелей суетливо доставались краплёные колоды карт. На запасных путях засыпали уголь, заливали воду, смазывали детали локомотива, готовившегося в неизведанный путь, полный потрясений, удач, гибельных падений, счастливых взлётов, надежд и разочарований.
Все в его вагоны поместиться не могли. Остальной стране рекомендовали идти пешими к конечной цели, с фантиками в кармане с магическим словом «Ваучер», где их ожидали новые автомобили «Волги», магазины полные колбасы, туалетной бумаги, японских телевизоров и видеомагнитофонов, джинсов, пива, жевательной резинки, высокие зарплаты в валюте, свободное перемещение по миру и безграничная свобода.
Всё должно было произойти
Состав рыночного экспресса спешно наполнялся пассажирами. В плацкартных вагонах, битком набитых разношёрстной публикой с воодушевлённо горящими глазами, велись горячие диспуты о демократии и либеральных свободах, в общих – играли в карты, пили водку, смазывали револьверы, примеряли кастеты и точили ножи суровые немногословные люди в жёваных спортивных костюмах и кроссовках на босу ногу.
За закрытыми дверями купейных вагонов рассаживались суетливые люди с одухотворёнными лицами комсомольского розлива, потными руками и лучистыми невинными глазами мошенников и шулеров. Разложив на столиках пачки каких-то документов, они что-то оживлённо обсуждали. Говорили на русском, иногда переходя на плохой английский. Пахло чем-то нечистым: то ли эти господа не успели помыться перед долгой дорогой, то ли вагон не успели привести в порядок после предыдущих товарищей-коммунистов.
Локомотив с грохотом тронулся, набирая скорость, обгоняя толпы бредущего полями народа. Из его окон им махали руками, с вытянутыми средними пальцами, кричали здравницы. Народ благожелательно улыбался, отвечая нестройными криками «Ура!!!»
Дошли до заветной цели даже быстрей, чем предполагалось. Автомобилей не получили – не мог один завод выпустить «Волг» на всё население страны, да этого и не предполагалось комбинаторами, стажировавшихся на ускоренных курсах по развалу страны в Йельском Университете.
Конвейеры заводов остановили, бумажки с загадочным словом «ваучер» гражданам пришлось продавать, так как перестали платить зарплату, а семьи нужно было кормить. Джинсы, колбаса и видеомагнитофоны появились, но купить всё это стало не за что, заводы и фабрики, шахты и рудники закрывались, в кинотеатрах открывали клубы, на стадионах – рынки, на иномарках разъезжали господа из купейных вагонов экспресса и бандиты. Народ отправился с клетчатыми сумками в Польшу, Турцию и Эмираты за трусами, бельём, ширпотребом. Рынок – (bazar) заработал!
Немыслимая, невиданная по своей гнусности, наглости и масштабности мошенническая схема сработала. Огромная страна была поделена, подмята небольшим беспринципным, хладнокровным и жадным батальоном мерзавцев, присвоивших себе труд миллионов и немыслимые богатства недр страны. Величайший аферист мировой истории Виктор Люстиг, дважды ухитрившийся продать на металлолом Эйфелеву башню, не являющуюся его собственностью, мальчик-подмастерье перед перерожденцами комсомольского разлива, присвоивших себе целую страну. Люстига настигло наказание. Он получил срок в двадцать лет в тюрьме Алькатрас, где скончался от пневмонии, постаревшие комсомольцы процветают и поныне.
Обрюзгшие кидалы-комсомольцы, среди которых были лауреаты премий Ленинского Комсомола, кандидаты наук, редакторы журналов и прибившиеся к ним вороватые ловкачи и бандиты, обрели статус неприкасаемых. Детей своих они отправили учиться на берега Туманного Альбиона, «распилили» всё, что можно было распилить, обустроились во власти, живут и здравствуют в захваченной стране. Но, наверное, история эта ещё не закончилась. У всякой хитрой затеи бывает плохой конец, говорит народная русская мудрость.