Золотой тюльпан
Шрифт:
Когда она вернулась домой, чтобы переодеться в дорогу и забрать сумку и картину, к ней подошла соседка и протянула запечатанное письмо.
— К вам приходила женщина по имени фрау де Хаут. Она сказала, что знает о вашей поездке в Харлем, и просила передать это послание.
Франческа увидела, что письмо адресовано Питеру, и положила его в сумку, рядом с подаренным браслетом Алетте от тети Янетье. Затем забрала свои вещи и пошла на площадь Дам, где села в дилижанс, идущий до Харлема.
Во время двухчасовой поездки она печально размышляла над событиями
— Если брачный контракт не будет выполнен, — сказал Людольф, — из-за твоего отказа стать моей женой, если ты скроешься где-то или сбежишь, твой отец предстанет перед судом, и я сделаю все возможное, чтобы он получил, самое меньшее, тридцать лет тюремного заключения за невыплату долга!
Франческа, вспомнив его слова, чуть не лишилась чувств. Она еще не совсем отошла от потрясения, но ничто не должно омрачить ей свидание с Питером. Пять дней, оставшиеся до возвращения в Делфт, она проведет с ним, вместо тех двадцати четырех часов, которые первоначально планировала уделить ему.
Дилижанс остановился у мясных рядов в Харлеме, и Франческа отправилась дальше пешком. Дом Питера находился примерно в двух милях. Вечер был ясным, но уже спустились сумерки, и поклажа с вещами, которые понадобятся ей в Делфте, и завернутая в полотно картина с каждым шагом казалась все тяжелее. К тому времени, когда Франческа свернула на узкую дорогу к дому Питера, уже стемнело, на небе появились звезды, и она радовалась, что цель близка.
Девушка прошла мимо закрытой конторы и продолжала путь по аллее, за которой показался Харлем-Хейс. Она увидела, что дом намного больше обычного жилья на ферме, в нем два этажа и чердак, а соломенная крыша низко нависает над верхними окнами, одно из которых освещало пламя свечи. Еще одно окно внизу светилось более ярким светом. Франческа подошла по тропинке к парадной двери и постучала дверным молотком. Отступив назад, она заметила, как погас свет свечи наверху, кто-то шел на стук. Дверь распахнулась, за ней стоял Питер с канделябром в руках и влажными волосами; наверное, он только что вымылся после дневной работы. Радостное удивление на его лице при виде девушки Франческа запомнила на всю жизнь.
— Франческа, любовь моя! Входи!
— Я приехала погостить у тебя!
Она переступила порог, бросая сумку, картину и фонарь, пока он ставил свечу на буфет. В следующую секунду они уже были в объятиях друг друга, а губы их слились в страстном поцелуе. Отстранившись, они засмеялись, заговорили, начали одновременно спрашивать и отвечать. Пока Питер закрывал дверь и запирал ее на засов, Франческа сбросила плащ и, пройдя прихожую, остановилась на пороге освещенной комнаты. Глазом художника она рассматривала ее. Здесь стоял массивный буфет, старинный сундук с вырезанными на нем разнообразными узорами и стол, накрытый восточным ковром, расцветка которого состояла из всех красок ее палитры — ярко-красного, синего, лимонного, фиолетового и зеленого. Несколько старинных
— Как чудесно! — воскликнула Франческа, все еще оглядываясь вокруг.
— Когда мой отец начал строительство, получив значительную прибыль во времена тюльпаномании, он задумал большой дом, чтобы угодить моей матери, — в то время новобрачной. Он купил модную мебель, но не захотел расставаться с тем, что было в старом доме, и хранил все в сарае. Когда дом перешел ко мне, я решил восстановить его в прежнем виде, время от времени прикупал кое-какие вещи.
Франческа подошла к камину и протянула руки к огню. Она не замерзла, просто ей доставляло удовольствие наслаждаться всем, что было в этой комнате.
— Должно быть, ты очень счастлив здесь! В этом доме удивительно уютно.
— Мне кажется, дом ждал тебя.
— Хотелось бы, чтобы это было правдой.
Питер подошел к ней и, взяв за талию, нежно повернул к себе лицом.
— Здесь твое место, любовь моя. Здесь, рядом со мной под этой крышей, где я так давно хотел видеть тебя. В северной части дома есть великолепная комната, которая могла бы стать чудесной студией. Там три больших окна, и одно выходит на восток, где простираются поля тюльпанов. — Он заметил странное выражение, промелькнувшее в ее глазах. — В чем дело?
Франческа опустила голову, уткнувшись в его плечо.
— Я уже знаю, что отец подписал брачный контракт.
Питер покрепче прижал ее, погладил по волосам.
— Как ты узнала?
Она рассказала, что произошло накануне.
— Людольф дал ясно понять, что неповиновение с моей стороны сразу же вызовет судебный процесс над отцом. Я никогда не смогу допустить, чтобы отец сошел с ума, закованный в темнице. Спасти его будет невозможно.
Питер приподнял ее подбородок, заставив снова взглянуть на него.
— Если только он тоже не уедет во Флоренцию.
— А это возможно? — Ей так хотелось верить, заглушить в себе опасения, что его предложение совершенно не осуществимо. — Он всегда утверждал, что не сможет жить нигде, кроме Амстердама, и намерен умереть в своем городе. Но оказавшись в таком отчаянном положении, он, конечно же, захочет уехать! — Франческа ухватилась за идею. —
Мария перешла бы к Сибилле, а Грета легко найдет новое место. Отец говорил о Флоренции как о городе Микеланджело. Он смог бы рисовать там!
— У меня нет никаких сомнений на этот счет.
Франческа уже строила планы, цепляясь за последнюю надежду.
— Он мог бы взять с собой то, что бережет больше всего — портрет мамы, Франса Халса и портрет Титуса, написанный Рембрандтом. Их легко вытащить из рамы и упаковать. Он ни за что не оставит свою любимую палитру и кисти, но они не займут много места, так что он сможет путешествовать налегке.
— Поговори с ним на эту тему в свой следующий приезд домой.
— Я приеду на свадьбу Сибиллы, что будет довольно скоро. — Франческа слегка нахмурилась, поджав губы. — Конечно, трудно предвидеть, как отец отнесется к этому разговору.