Золотой утенок
Шрифт:
– Квартира 256, замок так, одно название. Дверь – картонная, чихом вышибить можно, телефон есть, сигнализации нет. Будем брать?
– Давай, сначала шефу звякнем, а то опять лишнего накрутим, – отозвался тот, что был в черной футболке, набирая номер телефона.
– Иван Иванович, это я. Да… Конторку какую-то завели… Да, справлялся, в администрации на эту самодеятельность разрешения никто не давал… Вроде как турфирма… Странные какие-то, два мужика с телками, одна вроде как черненькая, но по-русски шпарит хорошо… Вторая из вьетнамцев… Да, еще баба белая, под Монро.
– Слышал? – обратился он к парню в зеленой футболке. – Шеф сказал, чтоб ты тут потоптался… без самодеятельности, а то опять без трусов останешься… – парень в черной футболке загоготал, передавая покрасневшему «Зеленому» мобильник. – Если что, звони.
«Зеленый» выбрался из машины и направился к одной из лавочек в глубине двора, с нее хорошо был виден подъезд, входящие и выходящие. После вчерашнего конфуза, ему не давали прохода. Зеленый, получивший свою кликуху, за любовь к зеленому цвету и молодость лет, тяжело переживал позор. Мало того, ему пришлось объясняться с шефом, приказ которого он нарушил, пытаясь завязать драку с клиентом. Теперь он всеми силами старался реабилитироваться в глазах шефа. А с этим му… который сделал его посмешищем, он еще разберется. Эта мысль помогала ему переносить насмешки сотоварищей…
Пока Зеленый стережет Акакия заглянем в бар «Лас-Вегас». В зале шла репетиция, посетителей было немного, за одним из столиков и сидел худощавый лысый мужик, возле столика стояла тросточка из красного дерева с серебряным набалдашником, за его спиной стояли два мордоворота, судя по тому, как суетился вокруг него управляющий, старикан был большой шишкой.
Старик поманил официанта пальцем, приглашая к столику. Официант поспешил к нему, в надежде на богатые чаевые.
Старик ткнул пальцем в одну из девушке передвигающихся по сцене:
– Приведи мне вон ту, блондинку, – сказал он, таким тоном, что официанту сделалось нехорошо. Спорить с «дедулей» он не стал и направился к сцене.
– Эльза, тебя просят подойти вон к тому столику, дедок какой-то.
Эльза спустилась вниз, покачивая бедрами подошла к столику.
– Чего надо, дедуля? За молоденькое тело подержаться захотелось? – усмехнулась она, плюхнувшись на свободный стул. Эльза терпеть не могла престарелых клиентов, слюнявивших ее колени своим беззубыми ртами. Их вставные челюсти вываливались в самый неподходящий момент, внушали ей отвращение.
– Ну какой же я дедуля, – нехорошо усмехнулся он, – ты мне не родственница… Я бы своей внучке грудями трясти где попало не позволил…
– Старый пень, – огрызнулась она. – Обидно когда уже не можешь, а хочется небось… Я могу со скидкой, как для пенсионера…
За спиной Эльзы метнулась какая-то тень, и тут же резкая боль пронзила тело девушки. Она оглянулась, пытаясь выдернуть руку, как в тиски зажатую в ручищах качка.
– Пусти, дурак, больно же, – взвизгнула она, пытаясь высвободиться.
– Отпусти ее, она будет вести себя хорошо… Да?
Девушка согласно кивнула головой.
– Ну,
– Я?… Много где была… в бассейн ходила… в парикмахерскую…
Рука девушки снова оказалась за спиной, правда пока ее не выкручивали, Эльза охнула и давая на жалость захныкала:
– Ой, не надо, не надо. Вы скажите, что вас интересует, я вам скажу…
– Что ты делала в турфирме? Только не говори, что ты мир посмотреть собралась… – угрожающе, произнес старик.
– Да это розыгрыш, я ни в чем не виновата… Мне деньги заплатили… Сказали, что над парнем подшутить нужно… Я будто американка, с папиком одним фиктивный брак должна заключить, чтоб он штатовское гражданство получил… Мне деньги дали, я сыграла…
– Что за мужик? – поинтересовался Иван Иванович.
– Не знаю, лох какой-то, зачем ему в Америку не знаю… бабок по-моему у него нет… Одет в рванье какое-то, потом воняет… Правда, деньги за адрес большие заплатил…
– Как его зовут, не запомнила, случайно? – произнес он, выкладывая перед ней несколько денежных купюр, для обострения памяти.
Эльза быстренько схватила деньги и спрятала в лифчик.
– Запомнила, она у него смешная такая, Дудинкин, имя не помню, он какое-то странное… Больше я ничего не знаю, можно я пойду? – спросила она.
Иванов кивнул, Эльза вернулась на сцену, потирая вывернутую руку.
Иванов повернулся к парню в черной футболке:
– Сегодня вечером я хочу все знать об этом Дудинкине, кто, откуда, где, зачем и почему… Мне надо знать, зачем он понадобился нашему другу. Дудинкина этого пока не трогать, но глаз с него не спускать…
Думаю, пора нам с нашим должником разобраться, зарвался он. Пора его по носу щелкнуть…
В тот же вечер Иванов выслушивал подробнейший отчет своего человека. По всему выходило, что Дудинкин абсолютно бесцветный человек, в порочащих связях не замечен, деньгами не сорит, не игрок, наркотой не торгует, живет от зарплаты до зарплаты. Непонятно было одно, почему Парамонов приложил столько усилий, чтобы заманить его к себе в «фирму». Ни один человек больше в фирму не пришел, на все телефонные звонки, люди Иванова получали один и тот же вежливый отказ: «Фирма пока не открылась», потом и вовсе бросали трубку, говоря, что ошиблись номером. Выходило, что все эти усилия были предприняты только для одурачивание одного единственного человека. Почему? Что в этом Дудинкине такого…
Эта мысль не давала «крестному дедушке» покоя, его не радовало, что давление в норме, что язва, наследие прошлой бурной жизни, сегодня не мучила его… Иванов отказался от ежедневного массажа, не пошел в бассейн, отослал обратно хорошенькую молоденькую любовницу. Иванов думал. Рука его потянулась к трубке телефона, он набрал номер, который знали всего несколько человек, ни в каких списках телефончик этот не значился. Принадлежал он одному известному человеку, наводившему мосты между теневым бизнесом и государственными структурами. Они никогда не виделись лично, но в случае необходимости перезванивались.