Золотой век человечества – что было, то и будет. Психологическое исследование
Шрифт:
Не было и нынешней языковой разделенности, все прекрасно понимали друг друга. Причем это понимание распространялось и на отношения с природой. Никто (и ничто) в ту эпоху не знал насилия, агрессии. Не нужно было укрощать диких животных, вспарывать плугом землю, менять ее ландшафты – взаимная любовь господствовала в сфере отношений человека с природой. Устойчивое единение людей – как в повседневной жизни отдельных групп людей, так и в масштабе всего земного сообщества – обеспечивали активность духовного начала, имеющего выход на единый для всех высший центр, и общая атмосфера любви.
Практически все предания едины в том, что это была жизнь по любви и в Царстве любви. Любовь – важнейший фактор существования золотого века и (по Иисусу) важнейшее средство обретения человеком своей подлинности и спасения от
«Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая, или кимвал звучащий… я ничто».
По всем преданиям, важной отличительной особенностью людей золотого века было полное отсутствие порабощения самым страшным страхом нынешней жизни – страхом смерти. Опять же – благодаря постоянной связи с вечностью. Люди жили свободно, не зная обременительности земной жизни и страха перед неизбежным уходом из нее. Они верили в вечную жизнь и, хорошо зная о неизбежном переходе в Иной мир, не тяготились такой перспективой. Более того, ждали его – смерть виделась им наградой за долгое и праведное пребывание на земле. Подкрепляло веру в вечную жизнь непрерывающееся единение живущих с умершими. По словам Н. А. Бердяева, «древний человек очень ощущал власть умерших над жизнью» (20, 88). Мгновения смерти они постоянно имели «в предчувствиях сердца своего». И, когда приходило время, спокойно покидали земную жизнь, будто погружаясь в сон.
Применительно к людям золотого века трудно говорить о продолжительности земного бытия. Слова Священного Писания о том, что человек сотворен для вечной жизни, видимо, также опираются на их пример.
«И всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек».
Согласно Библии, Адам до грехопадения не знал возраста, а оказавшись за пределами рая, прожил более девятисот лет. Столь же долго жили, пребывая в полном здравии, его первые потомки, родившиеся уже на земле, но еще сохранявшие связь с вечностью. Известно, что библейские патриархи были наделены если не бессмертием, то, по научным меркам, сверхъестественным долголетием. Однако по мере того, как поколения людей углублялись («зарывались») в земную жизнь и отдалялись от Бога, продолжительность их жизни непрерывно сокращалась – до 200, 150 лет, а затем и до того минимума, который наука обнаружила в первобытных племенах. С дальнейшим движением по ступеням цивилизации начались попытки вернуть человеку былые возраста, но уже с помощью рациональных решений – главным образом за счет улучшения условий жизни и качества питания, расширения возможностей медицины в этой сфере.
Изобретаемые нынче искусственные варианты продления жизни – замораживание и последующее размораживание тел, внедрение в организм микродатчиков, поддерживающих работу отдельных органов, постоянный «ремонт» этих органов наносредствами, а то и замена их механическими устройствами… – дают на выходе нечто роботоподобное, что уже трудно назвать человеком. Такого рода забота о бессмертии тела упирается в обратную реакцию подлинно человеческого в человеке – ухудшение самочувствия души и психического здоровья со всеми вытекающими из этого последствиями. И здесь попытки найти сугубо рациональное решение проблемы рано или поздно, но неизбежно заводят ситуацию в тупик.
Отношение людей золотого века к смерти говорит о том, что у них было свое представление и о таком важном феномене для человека всех времен, как смысл жизни. Его составляли ценности, значимость которых выходила за пределы интересов земного бытия и которые были способны создавать им репутацию в вечной жизни. Вечные ценности – основа подлинного смысла земной жизни.
Согласно Л. Н. Толстому, подлинным может быть только тот смысл жизни, который не уничтожался бы предстоящей смертью. Как, например, уничтожается все нажитое в угоду материальным запросам, удовлетворение которых составляет смысл нынешнего земного бытия. Эти приобретения в Иной мир не возьмешь, но погоня за ними еще в этом мире может привести к душевному нездоровью (71).
И еще одна удивительная, на первый взгляд, особенность бытия людей золотого века отмечается в большинстве преданий – отсутствие у них религии в
Слово «религия» происходит от латинского глагола reliqio, буквально означающего «связывание», «повторное обращение» к чему-либо, новое представление о чем-либо. «Повторное обращение» не нужно было в то время. Не было и представлений о Боге – была непосредственная связь и адекватная этой связи вера в Него. Не нужны были и храмы. Все, что нынче ищут в храме, тогда было непосредственно ощущаемо в Боге и в самом человеке. «Разве не знаете, что вы храм Божий и Дух Божий живет в вас?» – пишет апостол Павел, пытаясь убедить людей Нового Завета в том, что было очевидным для золотого века (1 Кор. 6, 19).
Апостол Иоанн, описывая город будущего, жизнь в котором похожа на жизнь людей золотого века – прежде всего своей близостью к Богу, – замечает: «Храма же я не видел в нем; ибо Господь Бог Все-держатель – храм его и Агнец» (Откровение 21:22)
Обнаруженные археологами храмы (например, у народа майя и др.) –творения более поздних этапов развития этносов, находящихся за пределами золотого века или на стадии его угасания. Представления о Боге, религия, храмы появились, когда оказалась утраченной прямая связь с небесной сферой и перед не защищенным свыше человеком во всей мощи открылись «ужас мира и собственная беспомощность» (К. Ясперс). Жизнь с ее тяготами восстановила веру в существование сверхъестественных сил и заставила искать спасение в религии, пытающейся повторно связать человека с Богом – часто надуманными средствами. Религия – вторичное, уже искусственное обращение к высшей силе, порожденное трудностями бытия, разумом и культурой. Но сотворенное разумом всегда дифференцированно и противоречиво. Поэтому столь велики различия в представлениях о божественном начале жизни – от язычества до христианства – и столь непримиримо противостояние церковных учений. У тех, кто находился в непосредственной связи с Богом, различий в представлениях не было. Не было и противостояний на основе веры в Него.
Всезнание – еще одна отличительная особенность людей золотого века. Среди них не было узких специалистов, каждый был универсален в своих способностях и во всех отношениях был подлинно гениален. Как универсален и гениален Господь. По словам апостола Павла, человек того времени «имел дар пророчества и знал все тайны». Согласно преданиям, древние майя «видели и вблизи, и вдали… Они могли, не утруждая себя перемещениями, узнавать о вещах, скрытых расстоянием и временем». Используя современную терминологию, можно сказать: тогда люди поголовно были ясновидящими и телепатами.
Однако многознание древних людей не было обусловлено постоянным накоплением сведений в процессе обучения или тем, что они неуклонно стремились к навязанному искусителем и ставшему обязательным для следующих поколений познанию жизни. Их способность знать все «питалась иными проникновениями» и обеспечивала более глубокое в сравнении с наукой понимание мира и собственного бытия. Природа этой способности – в ее связи с вечностью, имеющей абсолютную информированность о прошлом, настоящем и будущем нашего мира. Можно сказать, что люди золотого века имели доступ к некоему хранилищу мудрости и знаний («кладовесту», по С. Т. Алексееву, 3) – своеобразному аналогу интернета, только основанному не на достижениях техники, а на духовных связях со всем мирозданием и вечностью. Собственно, при создании интернета современные творцы, не осознавая того, стремились вернуться доступными нашему времени средствами к тому, «что было» в сфере «информированности» людей.
Адам и Ева жили под Богом и до тонкостей понимали все происходящее вокруг них. Какое-либо дополнительное знание им было не нужно. Но искуситель сумел убедить их, что, овладев способностью познавать, в частности, познавать добро и зло, они получат некий дополнительный потенциал и сравняются с Богом, даже поднимутся над Ним в своих возможностях. В итоге Адам и Ева, а за ними все человечество, оказались в плену земного знания, которое навязывается извне (от «земных плодов»), якобы с целью открыть глаза, но ясности в жизнь не вносит, а чаще искажает ее, лишь запутывая людей. Через него они входят в некую искусственно выстроенную и чуждую их сути систему представлений и отношений.