Золотой вепрь
Шрифт:
А-а, ладно! Сойдет!
Одернув вполне приличную темно-зеленую куртку, Вальдо толкнул дверь трактира. Работать он не любил. Копать или пахать, пилить или строгать… Фу, какая гадость… Как говорится, от работы кони дохнут. Еще говорят: «Дураков работа любит, и дурак работе рад». Вот пусть они и радуются. Копошатся на огородах или в мастерских, с утра до ночи выгребают навоз в коровниках и конюшнях, потешно надувают щеки, расхаживая по улицам с гизармой на плече. Впрочем, в стражники он, возможно, пошел бы… Разве ж это работа? Всего-то и нужно, что умение корчить значительные гримасы, слушаться командиров и не слишком притеснять таких, как он, Вальдо, простой гобл по кличке Стальное Горло.
Кличкой своей уроженец Тин-Клейна
Интересно было бы еще попробовать хмельной напиток, приготовляемый окраинцами из молока диких кобылиц. Но как ни крути, а долог путь до Окраины: если непривычный к быстрой езде человек возьмется путешествовать – в карруке или собственной повозке, – то месяца за три-четыре доберется. И что, стоит волочиться в эдакую даль из-за скисшего и забродившего вонючего молока? Тем более что у жителей Тин-Клейна имелось серьезное сомнение в правдивости слов того мимоезжего человека, который впервые рассказал о существовании степного напитка.
Есть дела и поважнее.
Например, новые гости дядьки Керрано. Старик еще с утра послал маленочка предупредить – со вчерашнего дня поселились, а позавтракавши, сидят, не уходят, заказали уже второй кувшин вина, интересовались проводником. И вообще, мутные какие-то. Все выспрашивают, вынюхивают. Глаза хитрющие. Но при деньгах.
Вальдо зашел в трактир как к себе домой. Да и то сказать, дня не проходило, чтобы он не отметился в «Трех подковах». Жаль, в последние месяцы, как в столице объявили о свободе и независимости, купцов и просто путешественников стало гораздо меньше. Можно прямо сказать: вместо пятерых, что проезжали по весне, нынче один заночует. Да и то старается вести себя тише воды, ниже травы. Не приведи Триединый, стражникам захочется объявить его врагом независимости и имперским подпевалой.
Вежливым кивком поприветствовав охранника, Стальное Горло подошел к стойке и добродушно поздоровался с дядькой Керрано. Толстощекий старик, прятавший обширную лысину под пестрым платком на манер моряков, насухо вытирал мытые кружки.
– Крепкого здоровья тебе, дядька, и хороших постояльцев. Денежных.
Трактирщик постучал по стойке от сглаза. Показал глазами на заинтересовавших его гостей. Ага! Понятно.
Двое мужчин средних лет. От сорока до пятидесяти, судя по седине в волосах. Сидят друг напротив друга за столом, на котором сразу бросаются в глаза не два, а уже три кувшина. Один ростом повыше, плечистый, усы небольшие, темные, подкрученные на концах. Второй, пожалуй, пониже самого Вальдо, усы пышные, нависающие над верхней губой, зато более седые, чем у сотрапезника. Одеты оба неброско, но добротно, если присмотреться. Сукно кафтанов серое, но дорогое. Голенища сапог потрепанные – от верховой езды, надо думать, но подошвы крепкие. У темноусого – простые железные шпоры с тупым репейком. И у обоих на поясах – корды в ножнах. Длинные корды. Пяди по
– Подведешь и познакомишь или я сам? – Вальдо сбил соломинку с рукава куртки.
– Чего там уже… Пошли… – проворчал Керрано. Вроде бы недовольно, но каждый житель Тин-Клейна знал: трактирщик в отличном расположении духа. Если бы его что-то задело или расстроило, он орал бы, топал ногами и перебил бы к этому времени половину посуды. Впрочем, зная о своей слабости, он заказывал у мастеров только деревянные тарелки.
Они приблизились к гостям. Стальное Горло ощупал их фигуры цепким взглядом. Да, путешественники опытные. Денег на виду не держат. Ой, подумаешь, какие мы осторожные! Прячься не прячься, наметанный глаз всегда различит, что и где спрятано. Например, у вислоусого кошелек за пазухой, с правой стороны, около печени. Левша он, что ли? А у его спутника, скорее всего, за голенищем – ишь, как оттопырилось.
Трактирщик откашлялся.
– Прошу простить меня, благородные господа. Вы, кажется, искали человека осведомленного и горящего желанием помочь ближнему?
Тот, что был повыше ростом, хмыкнул:
– Только не надо убеждать меня, фра Керрано, что он тут ходит и помогает всем желающим безвозмездно.
– То есть даром, – добавил вислоусый. Вальдо обратил внимание, что лицо его докрасна загорело, как у южанина, но едва уловимый акающий выговор выдает жителя Аксамалы.
– Конечно, нет, господа, – поспешил он вступить в разговор. Чем раньше вотрешься в доверие, тем лучше. Хорошо представляться незатейливым простачком, эдаким добрым малым из старинных песен. – Мы тут в глубинке живем, большими деньгами не избалованы. За все про все пожалуете полскудо, и я вам спасибо скажу. Само собой, господа, в том случае, если я сумею вам помочь. А нет, так и нет. Если полкружечки вина нальете, очень даже благодарен буду…
– Да ты, никак, пьянчуга, братец? – приподнял бровь вислоусый.
– А кто в наше время не пьет? Только больной или шпион айшасианский.
Последняя фраза была заготовкой. На нее обычно клевали. Не подвела шутка про шпионов и на этот раз.
Высокий молча указал на лавку рядом с собой. Вальдо не заставил себя ждать. Уселся, послабил пояс. Выразительно посмотрел на кувшин:
– За знакомство.
– А разве мы знакомились? – снова пошевелил бровью аксамалианец.
– Долго ли? – усмехнулся гобл. Он немного злился, что не может понять, из какой части империи второй купец. Поэтому подпустил чуть-чуть наглости. – Меня Вальдо зовут.
– Чем на жизнь зарабатываешь, Вальдо? – глянул в упор высокий.
– Да так… – замялся Стальное Горло. Подумал: «Твоего ума, что ли, дело? Узнаешь еще, как я зарабатываю. Только поздно будет…» Но вслух сказал: – По-всякому.
– Значит, валандаешься по трактирам и сбиваешь монету с доверчивых постояльцев. – Высокий не думал щадить его самолюбие. Ну, ты за это поплатишься, умник…
– Почему это – «сбиваешь»? Помогаю по мере сил.
Вислоусый тем временем разлил вино по кружкам. Третью, для Вальдо, предусмотрительно поставил на стол дядька Керрано, прежде чем вернулся за стойку.
– Фра Иллам, – отрывисто бросил высокий. – Из Брилла. Слышал о таком?
– Конечно! – заверил его гобл, хотя, по правде говоря, ни о каком Брилле он и слыхом не слыхивал.
– Торговля нитками, табаком… Ну и такое прочее… – продолжал представляться Иллам.
– У нас по делам торговым, конечно?
– Как бы не так! Надоело. Суета в Аксамале, толкотня с утра до ночи. Все куда-то бегут, все куда-то опаздывают. Хочу домой. В Брилл.
– А-а-а… Ну да… конечно… – понимающе протянул Вальдо. «Ага! Везет же мне на лопухов. Сейчас он еще расскажет, сколько денег везет, в какой монете и где их прячет…»