Золотой воин

Орлов Алекс

Пахло лошадиным навозом, а из закопченного окошка одноэтажной пристройки поднимался дым – видимо, там была кухня. У ее стены за стуле сидел человек в простых штанах и рубахе. На вид ему было лет пятьдесят, но на раба он похож не был. Положив ногу на ногу, незнакомец со скукой на лице посматривал по сторонам.

Питер осторожно покосился на хозяина, может быть, тот не видит вольностей этого человека, однако тот помогал орку-вознице распрягать быков. О новом невольнике, казалось, все забыли.

Вскоре

с улицы послышались шум и голоса, а затем во двор ворвалось еще с полдюжины орков. Они встали посреди двора и начали громко кричать, потрясая космами и размахивая руками. Питеру они все казались на одно лицо – словно собаки.

Возница оставил быков и вышел навстречу незваным гостям – Питеру показалось, что он пытается защитить старого орка. Сзади подошли двое орков, что сопровождали пленника. Они остановились неподалеку от возбужденно жестикулирующих соплеменников, держа руки на рукоятях своих тесаков.

Орк-возница резко осадил крикунов, указал когтистым пальцем на Питера и добавил на яни:

– Вот этот человек. Это он убил ваших родственников.

На серых лицах молоканов застыло удивление – им показывали худенького человечка, который якобы стал причиной гибели их родственников, полноценных воинов.

– Я убью его! – поднял руку один из орков.

– Почему ты? Я потерял зятя! – возразил ему другой, не отводя от Питера тяжелого взгляда.

– Его нельзя убивать, – сказал возница и вздохнул: – Я сам потерял любимого дядю и получил рану.

Тут он дотронулся до пропитанной кровью тряпки, что опоясывала его торс, и снова вздохнул.

– Мессир Гами-Гамет сказал – пусть побудет в поселении. И он побудет. И останется живым, раз так сказал мессир, да придет к нам царство Хиввы.

– Ты хочешь сказать, что наши родственники останутся неотмщенными? – воскликнул тот, что потерял зятя.

– Только до того времени, когда мессир отдаст нам его.

– Тогда я прямо сейчас хочу выкупить его жизнь! Убить его должен именно я!

– Эй, не ссорьтесь, – подал голос новый хозяин Питера, выходя перед спорщиками. – Человек всего один, а вас много – если его убивать, все отомстить не смогут, но за серебряную монету я могу позволить вам колотить его кленовой палкой.

– Тогда я буду бить первым! Вот твое серебро, – потерявший зятя подал хозяину раба монету. – Где кленовая палка?

Хозяин спрятал монету в складках засаленной одежды и, подозвав строгавшего доски раба, приказал принести сырые кленовые палки, приготовленные для скармливания коротконогим лошадям.

– Хозяин, простите мне мою дерзость, но я не убивал ваших... родственников, – сказал Питер, затравленно оглядываясь. – Я не убивал! Я просто не смог бы, посмотрите на меня, разве я справлюсь с одним из ваших?

– Вот как?! – Возница

хрипло рассмеялся и обнажил окровавленную повязку на боку. – А это ты видишь, невинный человечек? Ведь это ты проткнул меня колом, разве не так? Жаль, что твой дружок успел спрятаться среди лодок, будь вас двое, одного мессир наверняка отдал бы нам.

– А еще тот солдат с мечом... Посмотри, как изранены мои руки!

И возница выпростал из-под рваных рукавов свои жилистые конечности. Серая кожа на них была посечена во многих местах, где-то даже очень глубоко – кровь из порезов продолжала сочиться.

– Но у меня не было меча, и я не знаю никакого солдата! – в отчаянии воскликнул Питер.

– А вот и кленовые палки, – произнес его новый хозяин, заметив бегущего раба.

Пришлые орки радостно загомонили, Питер стал пятиться. Приготовившийся мстить орк выхватил из связки самую толстую палку и, повернувшись к жертве, произнес на яни:

– Враг и убийца, я, Кукас, отобью твое мясо от костей, а когда будет на то милость мессира Гами-Гамета, сварю тебя в жертвенном котле и сожру всего без остатка. Так будет!

– Так будет! – хором повторили все орки, даже те, которые складывали из тяжелых камней недостроенную стену.

Сказав это, Кукас с ревом бросился на Питера и принялся наносить удары, норовя бить с потягом, чтобы содрать кожу.

Питер пытался закрываться руками, но палка была тяжела, и ему светила перспектива превратиться в калеку. Пришлось уворачиваться от ударов и начать бегать по двору, что вызывало оживление всех, кто следил за представлением.

Питер перепрыгивал через камни, проскакивал под строительными козлами и прижимался к стене, вынуждая Кукаса бить по камням и расщеплять палку – ведь клен дерево хрупкое. Не попадая по жертве, Кукас злился и бил сильнее, но чаще промахивал и вскоре измочалил палку, а пленник все еще стоял на ногах, хотя и тяжело дышал.

Нестерпимо хотелось пить, Питер не видел воды почти сутки – в жарком климате это было мучительно.

– Хватит, Кукас, теперь моя очередь! – прорычал другой орк.

– Я еще не закончил, рыло ты свиное! – вскинулся Кукас. Разъярившись, он был готов мстить кому угодно.

– Нет, ты изломал палку, значит, настала очередь другого, – заметил хозяин Питера, показывая полученную от следующего соседа монету, так что Кукасу пришлось смириться.

Недовольно сопя и нервно потрясая головой, он вернулся к группе зрителей, а к Питеру шагнул следующий охотник.

– Я – Брохар, я буду мстить, – просто представился он, сдвигая на спину тесак в кожаных ножнах, чтобы не мешал. Питеру этот молокан показался опаснее предыдущего: он был спокоен и совершенно определенно собирался покалечить жертву.