Золотой воин
Шрифт:
– Ну что, господин Питер, уже идем? – спросил он с заискивающей улыбкой.
– Да, пора на работу.
Во дворе после вечерней суматохи было тихо, о ней напоминали лишь следы от колес да помет зубанов, который еще не успели убрать.
– Ваш мешочек при мне, господин Питер. Я его просушил, так что если дождик начнется – извольте, он готов.
– Спасибо, Бриан, – ровным тоном ответил Питер, хотя поведение бывшего товарища по несчастью начинало его раздражать.
В свинарнике их встретил Ланкер:
– Малой, ты больше не будешь
– А что же мне потом делать?
– Отправляйся к Корнелию.
– Ну ладно, пойдем, Бриан, примешь все мое промысловое хозяйство, – сказал Питер и, подойдя к корыту с перегноем, поднял доски.
– Я так рад, так рад, господин Питер! Вот только вода в реке холодная...
– Нормальная вода – привыкнешь. Это лучше, чем корешки выкапывать.
– Ой, лучше, ой, лучше, господин Питер, – с готовностью закивал Бриан.
– Тогда так: это земляные черви, их будешь использовать для подкормки. Для этого нужно делать следующее...
За полчаса Питер передал Бриану все свои познания, пообещав впоследствии давать советы, если что-то пойдет не так. Бриан слушал внимательно, а потом стал тараторить о своей бесконечной благодарности. Расставшись с ним, Питер почувствовал себя значительно лучше.
«Если снова пристанет – дам в морду», – решил он, сбегая под горку по утоптанной тропе.
В мокром лесу новые запахи распространялись далеко, и вскоре Питер ощутил запах свежего навоза и конского пота, так что, когда вышел к навесу и увидел привязанных к столбу двух зубанов, ничуть не удивился.
– Зачем они здесь? – спросил он Корнелия.
– Ты должен научиться хорошо держаться в седле, – ответил тот, поправляя дождевую накидку. – Случалось раньше ездить верхом?
– Совсем немного.
Питер обошел зубанов кругом, опасливо на них посматривая. Вблизи они выглядели еще страшнее.
– Почему немного?
– Мне хотелось бы больше, но дядя не поощрял никаких увлечений, кроме торгового дела, поэтому меня даже драться научить некому было, уличные мальчишки на два-три года младше меня, случалось, били меня по дороге в малкуд.
– А что же дядя?
– Когда это случилось, он выделил мне охранника.
– Вот как? Но судьбу не обманешь: кому предстоит стать воином – он им становится, невзирая на малкуд, цифирь и древние языки.
– Как же мы поедем, Корнелий, если я боюсь даже подойти к ним? – признался Питер, продолжая ходить кругами. – Эти зубы...
– Потому и зовутся зубанами, – пояснил Корнелий. – Животные они, конечно, упрямые. При случае стараются отомстить хозяину и признают только силу. Держи.
Корнелий подал Питеру короткую плеть с заплетенным грузом, такую же, какой Лусх едва не забил его до смерти.
– Бить ею нужно между глаз, другие места у них нечувствительны, шкура толще бычьей.
– А если в глаз попаду?
– Не попадешь, глаз у зубана,
– Ну и башка, на свиную похожа...
– Скорее на лосиную. Ну что, сам в седло сядешь?
– А если куснет или лягнет?
– Они не лягаются, при таких зубах это лишнее. Но если тебе что-то не понравится, даже в его взгляде, – бей. Плеть зубану только на пользу.
– Пожалуй, – произнес Питер и осторожно двинулся к ближайшему животному. Зубан скосил черный зрачок и, когда человек сделал еще один шаг, сделал стремительный выпад, желая укусить, но Питер был настороже, и тяжелая плеть врезалась в череп зубана.
Удар получился хороший, зубан даже сделал шаг назад, но потом тряхнул головой, и даже по осанке его стало заметно – успокоился.
– Хорошо, теперь смело садись. Он запомнил твою крепкую руку и впредь будет вести себя осмотрительнее.
Питер вдел ногу в стремя и быстро сел. Ширина и основательность спины зубана поразила его. Толстая шкура животного была в мозолях и потертостях, неудивительно, что он был почти нечувствителен к боли.
41
Весь день Питер провел в седле. Никакого оружия, кроме тяжелой сырой жерди, Корнелий ему не давал и никаких упражнений с этой жердью делать не заставлял.
– Пока просто привыкни, что у тебя в руке какой-то груз, сырой, скользкий, неудобный, – сказал он и пустил своего зубана рысью. Скакун Питера тотчас устремился следом, приходилось следить, чтобы жердь не врезалась в кусты, не задевала веток и стволов деревьев.
– А что они едят, кроме сена и овса?
– Практически все. Любое мясо, старые кости, падаль, птиц, рыбу... Если ничего нет, может нажраться даже трухлявых пеньков, при этом будет сыт, бодр и подвижен.
– Ценная скотина, – сделал вывод Питер и свободной рукой похлопал зубана по жесткой шее.
– Ценная! – согласился Корнелий. – Если бы не упрямство и злобный нрав.
На обратном пути вдоль длинного маршрута они остановились у реки. Питер сбегал к одному из старых прикормленных мест и прямо у берега руками выхватил двух крупных линей. Этот улов он скормил обоим зубанам и улыбался, глядя, как те с треском пожирают редкое для них угощение, закрывая глаза от удовольствия.
– Уверен, они впервые закусывают свежей рыбой, – сказал Корнелий. – Трухлявые пеньки им попадаются значительно чаще.
Вернувшись к навесу, Питер под присмотром Корнелия занялся восстановлением старого меча. В этой работе не было ничего сложного, за пару часов его удалось наточить и отшлифовать до зеркального блеска. Рукоять, по совету Корнелия, Питер натер канифолью и в один слой обмотал мокрым шнурком, свитым из кожаного ремешка и льняной нити.
– Когда высохнет, лен стянет шнурок туже, а кожа все равно останется мягкой, – пояснил Корнелий. – Так всегда делают, если рукоять тонковата для руки.
– А что с ножнами делать?