Золотой воин

Орлов Алекс

С появлением незнакомцев те из немногих селян, кто находился на улицах, сейчас же попрятались, и путникам пришлось стучаться в ворота, чтобы получить ночлег. Однако никто с ними даже не разговаривал, в лучшем случае ответом был лай собак, в худшем – полное молчание.

Наконец, после дюжины неудач, в разговор через ворота с ними вступил хозяин одного из домов. Он плохо говорил на яни, поэтому все время приходилось повторять по нескольку раз.

– Мы заплатим деньги, хозяин! – охрипшим голос втолковывал фон Крисп.

–

Моя не пускать! Кушать нечива!

– Мы заплатим тебе деньги, и ты купишь еду у соседей, понимаешь?

Питер дремал, привалившись мешком на спине к шершавым воротам, и совсем не слушал эту перепалку, повторявшуюся за вечер уже не один раз. Но стоило ему закрыть глаза, как он видел лицо Джелики, правда, теперь, вечером, она уже не плакала, как это было в дневных видениях.

– Эх, придется на улице располагаться, – со вздохом произнес Крафт. – Но это не улица, а каньон какой-то, тут, наверное, и змеи водятся.

Питер отстранился от двери, достал свой кошелек и, выудив пару медных крейцеров, перебросил их через ворота. Было слышно, как они звякнули о глиняный пол. Хозяин дома это тоже услышал, он моментально прекратил свой отповедальный речитатив и бросился открывать ворота.

– Ищо маленько дай, да? Дениги люблу шибка! – выпалил он, высунувшись из ворот и протягивая ладонь.

– В дом пустишь – дам еще, – пообещал капитан, не веря удаче. – Много дам денег, шибка много! Любишь деньги?

И он позвенел целой пригоршней крейцеров.

– Ой, дениги люблу, да!

Хозяин распахнул скрипучие ворота и посторонился. Фон Крисп шагнул во двор первым, покосился на пустующую собачью будку и прошел к дому. За ним вошел Крафт, а последним, предварительно осмотревшись, ушел с улицы Питер.

Хозяин дома – немолодой грязный человек в войлочной шапочке и драном халате – торопливо запер ворота и побежал за фон Криспом, чтобы получить еще денег.

– Бери-бери, заслужил, – сказал тот, ссыпая медь на потную ладошку. – Ну, показывай свой дворец.

– Пажалиста, хатиб, пажалиста, прахидити! – засуетился хозяин, подогретый щедростью гостей.

В его доме оказалось три просторные комнаты – видимо, он знал и лучшие времена. Имелась какая-то мебель, старая и рассохшаяся, побитые молью и давно не чищенные ковры.

– А блохи у тебя есть? – спросил Крафт, с подозрением поглядывая на валявшиеся повсюду старые смятые тряпки.

– Кто такой? – развел руками хозяин.

Фон Крисп поплевал на ладонь и провел ею в углу по полу, а затем посмотрел на нее и выдал заключение:

– Нету тут блох, должно, с голоду передохли. Встаем на ночлег, господа солдаты, эта крепость нам сгодится. А ты, хозяин, согрей гостям чаю.

– Вода шибка плахая, нильзя чай! Сахар нету, щербет нету, савсем бедный, да.

– Значит, так, зови сюда лавочника. Лавка у вас есть?

– Лавка эта? – не понял хозяин.

–

Ну, где можно купить что-то за деньги. Чай, сахар...

– Есть лавка, есть сахар, есть чай. Толька шибка дорога. Ай, шибка!

– Пойди и позови сюда лавочника, мы купим у него что-нибудь и оставим тебе – чай и сахар, понял?

– Мине чай и сахар? Понял, чай и сахар, хорошо понял. Пазаву лавочник – Марнуз называэца...

Хозяин выскочил во двор, хлопнули ворота, и стало тихо.

Крафт огляделся и осторожно присел на попавшийся стул. Тот скрипнул, но вес выдержал. Крафт с облегчением вытянул ноги.

Питер присел на продавленную тахту.

– Я вот о чем подумал, сэр, почему там, на хуторе, вся эта нечисть сквозь частокол проходить могла, а к нам в хлев через ворота рубилась?

– Дался тебе этот хутор, давно бы забыл о нем, – с досадой произнес Крафт. Даже воспоминания о пережитом ужасе вызывали у него боль.

– Нет, этот феномен требует какого-то объяснения, – заметил капитан. – Но думаю, все дело в особом состоянии человеческого жилища. Пройти сквозь ограду они смогли, а стены жилища являются для них чем-то непреодолимым.

– Наверно, это так, – согласился Питер. – Хотя с куда большим удовольствием я бы переночевал во дворе, а не в этом доме.

Откинувшись на скрипучем стуле, Крафт стал похрапывать. За окном, затянутым сеткой из конского волоса, быстро темнело. Наконец послышались торопливые шаги, и во двор, обгоняя хозяина, вбежал невысокий полный человечек в шапочке из черного бархата и в новом синем халате. Судя по тому, как спешил лавочник, хозяин дома во всех красках расписал ему богатство и щедрость постояльцев.

– Вот! Эта лавачник – Марнуз называэца! – торжественно объявил хозяин дома, представляя торговца.

Крафт вздрогнул и проснулся.

– Добрый вечер, господин Марнуз, – поздоровался капитан. – Мы бы хотели сделать заказ, чтобы вы принесли нам сюда некоторые продукты и вещи.

– О, я тожи хатель, ошинь хатель! – расплылся в улыбке Марнуз. – Изволити чиго?

– Изволим шербет – пару фунтов, полфунта меда свежего. Далее, чайной травы две мерки, белые лепешки...

– Эта и... Есть гулькар – белий булочка! – с важностью сообщил Марнуз.

– Отлично, вместо лепешки неси полдюжины булок и к ним сливочное масло. Масло у вас имеется?

– Канещна, у нас у лавки – все есть! – заверил торговец.

– Прекрасно, тогда еще чистой воды, а то у хозяина только поганая.

– Должно, со шкур выпаривает, – высказал предположение Крафт.

– Не иначе... Так, что еще? Ах да, темно тут, лампу надо и масло в нее. Все, больше ничего не нужно, как принесешь, я сейчас же расплачусь...

Капитан показал блеснувший в полумраке рилли, и Марнуз едва не подпрыгнул на месте. Видимо, серебро в этих местах водилось редко.