Золотой выстрел

Незнанский Фридрих Евсеевич

М. (спокойно и холодно). Каким образом?

Ж. Пойду куда следует. К Гаврикову пойду! В Главное управление. Пусть пришлет свой ОМОН, или кто у него есть, и разберется с наглецами!

М. Я бы не торопился, дорогая. Ты, конечно, лицо, прямо скажем, неординарное, но… Милиция в данном случае – партнер нежелательный. Не торопись, я сам кое-что попробую. Поговорю с одним человеком. То-то я смотрю, он заинтересовался… Кстати, я тебя прошу, все документы у Саши ты забери к себе. И положи в сейф. Ты поняла, о чем я?

Ж. Ты меня

за дурочку держишь, милый? У нас на руках только копии. Заверенные, все чин-чинарем.

М. Умница… Ну хорошо, у меня сегодня ответственный день. И закончу дела, скорее всего, во второй половине. И сразу подъеду. Ты доверенность на Сашу написала?

Ж. Все как ты просил. А что, уже можем лететь?

М. Я думаю, да.

Ж. Что– то голос мне твой не нравится, милый. Слушай, я все мучаюсь… это никак не связано?…

М. (резко). Замолчи! Сколько раз тебе надо напоминать, что о всех своих планах, подозрениях, сомнениях – любых важных вопросах – мы можем говорить только с глазу на глаз!

Ж. Извини. Но ты же не приехал! А ведь я просила.

М. Ты знаешь, где я работаю?

Ж. Ну– у…

М. Баранки гну! Я же иной раз не завишу от собственных желаний! Есть приказ. А я солдат.

Ж. (игриво). Ты офицер!

М. Тем более обязан соблюдать дисциплину. Спасибо, отпуск не задерживают… Ну ладно, ситуация для меня проясняется. Поезжайте с Сашей, заканчивайте все дела, а вот туда, к нам – ты понимаешь, о чем я говорю? – даже и не думай ехать. Я сам подскочу. И вообще, я тебя прошу вот эти последние день-два постарайся одна нигде не появляться. Можешь Сашу держать рядом. Я просто не хочу, чтобы нам с тобой что-то вдруг помешало хорошо отдохнуть. Ясна диспозиция? И не забудь о нашей договоренности.

Ж. Ясно, мой командир. Значит, я в комитет – и домой. И буду ждать тебя вечером. Целую, милый. До встречи…

Пошли короткие гудки.

Оператор выключил громкую связь и обернулся к Салову.

– Запись есть.

– Отлично, – кивнул Салов. – Значит, принимаем такое решение. Ты, – обратился он ко второму специалисту, – срочно тащи кассету на Литейный, к Гоголеву. Мы здесь продолжаем слушать, а когда она уйдет, действуем по плану. Там с замками как?

– Нормально, – ответил первый. – Без проблем. Между прочим, абонент звонил из телефона-автомата. Осторожен.

– Все, продолжаем наблюдение, – сказал Салов и взял свой бинокль. – Я думаю, Бог простит наши незаконные действия…

– Та-ак, – протянул Грязнов и уставился на Гоголева. – Считаешь, это он?

– Всенепременно, – ответил Виктор Петрович. – Ребята проверили, разговор шел из автомата возле гостиницы «Европейская». – Он обернулся к начальнику оперативного отдела: – Давай туда срочно двух оперов с фотографией. Проверить в администрации и на этажах. Если он там, пусть сами на рожон не лезут, а немедленно информируют. И глаз не спускают. И вообще, надо пробежать по гостиницам.

– Слушаюсь, – ответил

тот и покинул кабинет.

– Интересный разговор, заметил? – задумчиво проговорил Грязнов. – Ну-ка давай еще раз и с остановками…

Снова пошла запись.

– Стоп! – почти сразу остановил Грязнов. – Я так понимаю, что наша красотка должна кому-то из ваших чиновников дать на лапу.

– Узнать нетрудно. Подошлю туда человечка, а он проследит, в чей кабинет нагрянут гости. Мадам – фигура заметная, не узнать нельзя. А что, может, прямо там и возьмем? На горячем.

– Но ведь они же на его счет перевели. Сам слышал?

– Вот мы и спросим у них номер счета.

– А он другой назовет. И в другом банке. Или вообще деньги поступили в какой-нибудь Цюрих. Не будем торопиться. Зафиксируем – и достаточно пока. Это сейчас не главное. Поехали дальше… Ну это, можно сказать, обычные дела. Появились конкуренты – крутые ребятки… Отложим. Дальше… Гавриков – это кто, напомни?

– Зам начальника ГУВД. Но криминала тут не вижу. Может, она с ним действительно знакома. Даже наверняка. В Париж постоянно летает… Вот что занимательно. «Милиция нежелательна»! Видишь? Значит, дело, прямо сказать, нечистое… Ну с доверенностью – понятно, вопросы не имею. А, вот… ага!

– Я тоже об этом подумал, – подтвердил Грязнов. – Она все мучается: не связано ли. Что с чем? С убийством Саблина? А какова его реакция? Цыц, сука! Вот смысл. Сорвался мужик. Не телефонный разговор, понимаешь… И теперь смотри: она знает либо догадывается, где он работает.

– Так это ж чистая туфта, Вячеслав! Солдат! Офицер! Он же наверняка не сказал ей, что его профессия – киллер… Но не это главное. «Туда, к нам» – надо понимать дом, который они оформляют в Павловске. И он там сегодня должен быть. С кем-то разобраться, кого он знает. Вот там и надо его брать. С большой осторожностью, но решительно.

– Согласен, – кивнул Грязнов. – Но что ты скажешь по поводу «ответственного дня»? Который у него закончится во второй половине? Что это может быть?

– Да все что угодно. Киллер – он киллер и есть, извини за банальность. Ну давай прикинем. Губернатор? Нет, конечно. Латников? Да его уже сто раз могли убрать. Значит, не он. Кто-то из наших на очереди? Болдин тот же. Могут быть любые варианты.

– Стоп, Витя! – Грязнов поднял палец. – Когда прилетают Зинченко с Панкратовым?

Гоголев взглянул на часы.

– Тебе пора выезжать, – сказал он. – Машина у подъезда. С министром, я полагаю, тоже свита будет, вот можешь проявить вежливость… Слушай, а вдруг это?…

– Вот и я подумал. Только на этот раз кто из них двоих? Министр? Не знаю, вряд ли. Скорее всего, если Соболев действует по заказу губернатора, в чем я, честно говоря, тоже не уверен, помехой для здешней власти может стать именно Зинченко. Ведь конкурент! А убирают именно конкурентов. Как думаешь, что мог делать вчера у Латникова Патриарх?