Золотые Дети
Шрифт:
– Вчера, твоя грудь была меньше.
Я хлопнула себя по лбу. Какого черта?!
– За ночь отрастила.
Он склонил голову набок, а в его глазах вспыхнули искорки иронии.
Дьявол, и зачем я только ему ответила грубостью? Зачем испортила его футболку? Я могла промолчать. Я могла просто извиниться, но чертов ОКР, 7 крепко прижал меня к стене, вынуждая блеснуть всем своим приобретенным обаянием.
– Это твой натуральный цвет волос?
О, теперь, поговорим о моей внешности?
7
ОКР –
– Да.
– И у тебя… необычные глаза.
– Это ты о своих говоришь?
Трэвор вскинул брови.
– А что с моими глазами не так?
– С ними точно, что-то не так. То они у тебя голубые, а потом становятся черными. Что это? Неудачное преломление лучей? Просроченные контактные линзы или о, так бы написали в книгах – в его глазах, отражался весь спектр эмоций. Но единственная, что отвечала за его суть, была поглощающей, потому что вся желчь, не способная задержаться в кишках, пропитала его зрачки, оттого, они такие мрачные, как тени на стенах кладбища. – У меня пересохло во рту, потому что я выдала монолог, практически на одном дыхании.
Трэвор изогнул одну бровь и растянулся в улыбке.
– Не плохо, но с моими глазами все в порядке.
Ну, ну, рассказывай.
Он прищурился, пристально вглядываясь в мои глаза.
– Они светло-серые, с ярким кольцом на зрачке. Впервые вижу такие.
Я фыркнула, так же назойливо испепеляя его взглядом.
– У моей бабушки были такие глаза. Я похожа на нее.
– Тогда, твоя бабушка, была очень красивой.
Я должна схватиться за сердце и упасть в обморок от комплимента? Простите, но свою романтичную хрень, похоронила ящике с надписью – хлам.
– Удивлен, что ты не пришибла своего отца, за то, что он называл тебя девочкой.
Я заскрипела зубами.
– Он мой отец и ему позволено так меня называть.
– Потому что ты девочка или потому что, ты для него еще девочка?
Я глубоко выдохнула. Пора узнать, что ему от меня надо. Тянуть кота за яйца, даже живодеру порой надоедает. Вытянув локти вдоль стола, я уткнулась лбом, в сжатые кулаки.
Очередной выдох.
– Я задам тебе один вопрос, Трэвор. – Я подняла голову. – И ты ответишь мне честно. Без смеха. Без приколов и без наигранной серьезности. Понял?
Трэвор опустил руки, подавшись вперед. Правда, пока я это все говорила, его взгляд был прикован к моим губам.
– Честно? Хорошо.
Я сделала глубокий вдох.
– Ты читал мой дневник?
Он сузил глаза, и, откинувшись обратно на спинку диванчика, взял маффин. Сунул в рот и нарочито медленно стал жевать. Я ждала его ответа, а в голове, выстроилась огроменная очередь мыслей и все они сводились к единственному – он читал. А сейчас, все что он делает, так это испытывает мое терпение, которое вскоре закончится. Чаша треснет, и я пойду
– Да. – Прожевав, ответил Трэвор. Прежде чем, я заикнулась, он поднял палец. – Но, только первые несколько строчек, там, где ты пишешь, «Привет, я – Кристалл Свигер и это мой дневник. Жизнь на страницах этого дневника, когда-нибудь станет достоянием моих преемников. Когда-нибудь, они будут читать это и смеяться».
– И это все?
– Пока, да. – Он пожал плечами.
Пока не страшно, потому что я разглагольствую на тему жизни. О, том, что жизнь – это проблема и люди, это тоже проблема. Вообще, жизнь, это одна, сплошная проблема. А когда минус на минус, дает плюс, то иногда задумываешься, тогда откуда, черт возьми, они берутся? Но, после…
У меня встали волосы на теле, и холод оцарапал позвоночник.
Дальше, будет только хуже, если он начнет его читать.
Он узнает о том, насколько у меня болезненны месячные и как я с этим справляюсь. Таблетки? Упаси Боже, тонна сладкого. Я кидаюсь на запасы конфет и шоколадок, как акула на аквалангиста и съедаю все подчистую, а после жалею об этом, потому что лишние фунты дают о себе знать. Я пишу о том, почему предпочитаю тампонам, прокладки. Потому, что с прокладками удобнее, а от тампонов, такое ощущение, что в твоем воздушный шарик и он расширяется. К тому же, у меня страх, что я могу потерять девственность этим гребаным колпачком с веревочкой…
Дерьмо…
Я застыла, прокручивая в голове все, что записывала в этом гребаном дневнике.
– Эй, – он пощелкал у меня перед лицом. Я моргнула, но едва ли остекленелый взгляд ожил. Мое сердце бешено колотилось под ребрами, перебивая кофемашину. – Ты здесь?
– Да. – Прохрипела я.
Трэвор нахмурился, потянувшись к моей руке. Тепло его пальцев больно обожгло мою кожу, и я одернула руку.
– Тебе не нужно читать этот дневник.
Он склонил голову набок.
– Не нужно.
Тогда, какого черта он его держит при себе? Ему мало того, что я итак, как говорящий комок нервов?
– Скажи, что ты хочешь от меня, Трэвор. Я сделаю это, ты отдашь мне дневник, и мы разойдемся, как в море корабли.
– Трудно сказать, что конкретно я хочу от тебя. – Он постучал пальцем по губам.
– Шантажировать – это грязно.
– А разве я не говорил, что ты и я, играем грязно?
Мои глаза защипало, но только потому, что я перестала моргать.
Он хочет извести меня. Хочет завербовать моих родителей… что дальше? Захочет, соприсутствовать на родах тети Эмбер или отчитать безвременно умершего дальнего родственника?
– Ладно. Я скажу, чего хочу. – Трэвор наклонился ко мне, а я задержала дыхание. Что он может придумать? Чтобы я пробежала голышом по всему городу, горланя – Трэвор Блэк – красавчик! Я хочу от него ребенка! Или я хочу, стать его сводной сестрой, потому что, сводиться – это все о чем я мечтаю!? – Я не буду читать твой дневник с одним условием, если ты сама мне все расскажешь.
Челюсть хлопнулась об пол.
– Какой бы я не задал тебе вопрос – личного или нет, характера, ты ответишь мне. И честно.