Золотые Дети
Шрифт:
Перекатившись на спину, я вцепилась пальцами в голову, массируя. Жаль, не могу помассировать мозги, чтобы урезонить их, а то они какие-то неадекватные в последние дни.
Я вырубилась.
После изнурительной нагрузки над моим организмом, я просто отключилась от мира и совершенно не хотела возвращаться в реальность. Там гадко и воняет. Гадко, потому что там Трэвор, а воняет, потому что он портит мой воздух своим присутствием.
И почему-то воняет мятой, причем термоядерно-морозной мятой. Что за черт, у меня
Открыв глаза, я села на кровати, рассеяно скользя взглядом по комнате. Дурацкая комната. Ненавижу ее. Можно подумать, мне восемь лет и я дурею от феи Динь-Динь и розовых единорогов. Мне шестнадцать, и я не хочу проводить часы под радугой и считать бабочек. Почему мама всегда пытается сделать из меня принцессу? Только она могла додуматься выкрасить мои стены в этот тошнотворный цвет. Блондинка бы слюной зашлась от зависти, сколько оттенков розового уместилось в моей берлоге.
Да, что, же так воняет мятой, не пойму?
Я переоделась в хлопковые штаны и футболку и вышла из комнаты. Судя по тишине, папа еще не вернулся, но мне все, же придется кормить троглодита ужином. Я постучала в дверь к своему брату.
– Эй, мелкий, ужинать.
– Не хочу. – Послышалось за дверью.
– Тогда останешься без конфет и мороженого. – Я снова ударила в дверь, добавив. – И без приставки.
– Я не буду есть.
– Лучше открой сам, иначе это сделаю я.
– Не имеешь права!
Черт, как же меня бесит его взросление с подростковыми последствиями.
– Насчет три, я вхожу. Один… два…
От звонка в дверь, я вздрогнула.
– Сейчас, будет три, и ты пожалеешь. – Я старалась не обращать внимания не второй звонок и третий.
– Пошла ты.
Черт. Это не папа, если только он не посеял ключи. Значит, Трэвор приперся.
Окей. Где там, моя обещанная двустволка?
Сбежав по лестнице, я подошла к двери, и задержала руку перед ручкой.
Вдох-выдох. Веди себя непринужденно. Тебе плевать. Ты его не боишься. Ты сейчас его пошлешь и спокойно вернешься в кровать. Спать-спать. Никаких Трэворов, никаких словесных баталий.
Я распахнула дверь, насупившись.
Этот кретин, улыбнулся мне, будто ему в голову молния ударила. Жаль, что не убила. Я привалилась плечом к косяку, удерживая дверь рукой.
– Привет.
Мой взгляд прошелся по его одежде. Хо-хо, приоделся. Надел чистую футболку.
– Пока. – Я собралась закрыть дверь, как его нога втиснулась между ней и порогом.
– Если мне не изменяет память, то у нас сегодня ужин.
– Нет никаких нас. И ужина нет. Родители на работе, так, что сходи в кафе.
Трэвор широко улыбнулся, так что вокруг глаз показались морщинки.
– Когда ты в последний раз принимала душ?
Столб мне в лоб!
– Если что, я не писала об этом в дневнике. Но
– А, – он кивнул. – Значит, так задумано.
Я нахмурилась. Какого черта? И когда, наконец, исчезнет эта мятная вонь. Я потерла нос и… твою же мать.
Резко развернувшись на пятках, я спешно подошла к изножью лестницы и заорала, так что от моего голоса, на улице загавкали собаки.
– Мелкий ублюдок! А, ну, выходи из комнаты, иначе я тебя в ней зацементирую! – паршивец намазал мне под носом зубной пастой.
– Младшие братья, еще те занозы в заднице.
Я обернулась на Трэвора через плечо. Он уже вошел и стоял, привалившись к двери. В его руках была бутылка.
Зашибись. Он еще и бухло с собой притащил.
– Не твоего ума дело. – Процедила я. – Я не приглашала тебя в дом.
– Это сделал твой отец. И, опять же, если мне не изменяет память, ты согласилась. – Он двинулся на кухню, а я за ним, с остервенением стирая зубную пасту. Поставив бутылку на стол, Трэвор покрутился на одном месте. – Подозреваю, что ужин в холодильнике. – Он по-хозяйски распахнул дверь холодильника, заглядывая в него.
– Совсем обнаглел?! – возмущение кипело во мне. – Закрой мой холодильник! – я пихнула его в плечо, но он не сдвинулся с места. – Немедленно. – Только когда, его руки ухватили блюдо с лазаньей под пищевой пленкой, он выпрямился и глубоко втянул носом. – Люблю лазанью.
– Прекрасно, – я отошла назад. – Можешь ужинать, – мои брови опустились. – В одиночестве. – Только я намерилась уйти, как Трэвор поймал меня за предплечье.
– Ужин остается в силе. Ты и я, мы поужинаем. – Серьезно сказал он. – Можешь прихватить и своего брата.
Я вывернулась из его руки.
– У меня аллергия на мышьяк. Но, для тебя сойдет.
Трэвор пожал плечами и отвернулся к ящикам.
Я наблюдала за ним, сопя, как старый бульдог, пока его руки ловко орудовали ножом и раскладывали лопаткой порции лазаньи по тарелкам. Первая порция отправилась в микроволновку разогреваться.
– Любишь горячую или теплую?
– Можно подумать, тебя это волнует. – Буркнула я, шагнув в сторону, как можно дальше от него.
– Конечно, волнует. – Он привалился задницей к столешнице и посмотрел на меня. – Тогда, мне придется еще и это лечить.
– Что значит – еще и это? – оторопела я.
– Помимо того, что ты злая, как собака?
– А кто в этом виноват?
– Плохой сон. Плохой аппетит. – Учительским тоном, заявил он, погрозив мне лопаткой. – Ты редко выходишь из дома, а надо чаще выходить на улицу и дышать свежим воздухом. – Трэвор шумно вдохнул и выдохнул носом, точно показывая мне, как это делается. Я совсем тупая, что ли по его мнению? – Надо давать организму энергию и снимать напряжение.
– И ты, естественно, знаешь, как. – Съязвила я.