Золотые глаза любви
Шрифт:
— Что с вами?
— Ничего! — отрезала она.
Но Алан уже заметил кровь и, взяв ее за руку, осмотрел порез.
— Стекло, — констатировал он.
— Ерундовая царапина, — пробормотала Инесса, которую перестала занимать боль.
Одно-единственное прикосновение Алана снова всколыхнуло в ней волну желания. Как ему это удается, черт побери?
Алан вынул из кармана платок и стер кровь. Он нахмурился, внимательно изучая порез, а затем замотал платком ее руку. И поднял глаза.
— Где ваша лодка?
— Лодка? — Инесса с трудом вернулась к реальности. — К-какая лодка?
Лорд Макфелрой терпеливо произнес:
— Лодка, на которой вы сюда приплыли.
— Единственная лодка, которая здесь есть, но та, что причалила ночью. Та, на которой, я полагаю, приплыли вы. Я приехала на машине.
Повисло гнетущее молчание. Солнце золотило кожу Алана и отражалось в холодных глазах, полускрытых тяжелыми веками и густыми ресницами.
— Это остров, Инесса, — наконец с расстановкой произнес он.
— Я знаю, что это остров.
Скрывая раздражение под внешней вежливостью, Алан спросил:
— Так как же вы могли приехать сюда на машине?
Инесса вернула ему холодный взгляд.
— А по какому праву вы меня допрашиваете?
— Отвечайте! — Его нетерпение становилось все более явным.
По ее спине пробежал холодок. Инесса внезапно осознала, как беспомощна она здесь, на пляже, наедине с этим человеком. Лицо Алана стало жестким.
Но все же это была Австралия, ее родина. Это он здесь чужак — не она.
Инесса, не скрывая своей неприязни, объяснила:
— Я наняла лодку в гавани. Когда приехала на остров, взяла машину, принадлежащую моим друзьям. — Она указала в ту сторону, откуда пришла. — Я отдыхаю в их домике. А вы тот самый миллионер, который купил соседний дом?
Он какое-то время смотрел на нее, прищурившись, потом медленно кивнул.
— Да. Я живу там.
С Луизой Лафорс?.. Но вопрос, естественно, остался не задан.
Чувствуя растущее раздражение оттого, что она не в силах противиться желаниям своего тела, Инесса выдернула руку из его пальцев.
Алан не противился, но и не отступил. Он стал наблюдать, как Инесса разматывает платок и осматривает порез.
— Кровь уже не течет, — сообщила она и поразилась удивительному контрасту, который составил спокойный тон, охватившему ее внутреннему напряжению.
Стараясь отрешиться от неуместных сейчас мыслей, Инесса принялась рассматривать чудом уцелевший фотоаппарат.
— Почему вы используете такую старую модель? — поинтересовался Алан.
Она посмотрела на него и ответила:
— Он принадлежал моему отцу. Папа интересовался фотографией. И когда он умер, я взяла этот аппарат себе… чтобы его не продали.
Она
— Почему его должны были продать? — спросил Алан неожиданно мягким тоном.
Сама того не желая, Инесса все же ответила:
— Когда мои родители умерли, меня отправили в приют. Все вещи, принадлежавшие моей семье, были проданы, чтобы частично покрыть расходы на мое содержание.
— Сколько вам было лет?
— Двенадцать. — Инесса опустила голову, снова занявшись фотоаппаратом.
Алан тихо произнес:
— А мне было пятнадцать, когда умерла моя мать.
Инесса вскинула глаза и изумилась странному выражению его красивого лица. Ее сердце учащенно забилось.
— Не лучший возраст для потери родителей, — сказала она суховато, чтобы не выдавать истинных чувств. — Но у вас, по крайней мере, остался отец.
— Потеря любого из родителей — это большое горе. Вне зависимости от возраста… — Алан отвернулся, глядя на море. — Надолго вы здесь?
Создавалось ощущение, что присутствие Инессы его отнюдь не радует. Что он с удовольствием избавился бы от нее. Ну что ж. Этого и следовало ожидать. Неожиданный порыв, который охватил его в отеле, надо думать, уже миновал.
Пожав плечами, Инесса сказала:
— Дней на десять. Но не стоит беспокоиться, я буду держаться от вас подальше. Вы легко сможете избежать встреч со мной, если будете купаться в своем бассейне вместо того, чтобы выходить на пляж — здесь опасные рифы.
— А вы заглядывали на территорию моего дома, Инесса? — спросил Алан вкрадчивым голосом.
— Нет нужды, — ответила она ехидно. — У миллионеров всегда есть бассейны. А предыдущий хозяин дома был вам под стать.
Изобразив на лице полнейшее презрение, она протянула ему платок.
Алан не пошевелился. Напряжение, возникшее между ними, росло, грозя стать преддверием бури.
Солнце играло разноцветными бликами на его смоляных волосах, высвечивало каждую черточку лица. Инессе вдруг захотелось бежать отсюда — без оглядки, куда угодно, лишь бы подальше от него.
Между тем Алан произнес:
— Мне нужно уединение, Инесса. Я мог бы организовать для вас отдых в любом другом месте. Гавайи, Новая Зеландия, Европа — выбирайте. В любом другом месте.
Он желает выставить ее отсюда. Не иначе, чтобы побыть наедине с этой стервой Лафорс…
Инесса ответила — холодно и насмешливо:
— Я не желаю ни в какое другое место. Меня вполне устраивает это. Я здесь счастлива — вам ясно? — И, откинув волосы, упавшие на лицо, язвительно добавила: — Можете провести границу по пляжу. Клянусь, что не переступлю ее!