Золотые глаза любви
Шрифт:
— Возможно, у нас очень много общего, — сказала она. — Просто мы никогда не брали на себя труд это выяснить.
Алан тихо рассмеялся.
— Нам пришлось нелегко.
— Кому — вам?
— Нам. Нам с тобой.
Она улыбнулась — чуточку кокетливо.
— Ну что ж… Если вспомнить происшествие с фотоаппаратом и твой домик для гостей…
— Раньше, — сказал он. — Еще раньше…
Алан немного сильнее сжал руки, притягивая Инессу ближе к себе. Однако когда он заговорил, его голос был бесстрастен.
—
— Их поймали. Они попытались напасть на другую женщину, но полиции удалось установить номер их машины. Меня даже не вызывали на очную ставку…
Инесса говорила ему все это, но думала о другом. Они танцевали на фоне колонн, смутно белеющих в полумраке. Рука Алана лежала на ее талии, и Инесса чувствовала его тепло и его силу…
Алан посмотрел ей в глаза. Его жесткое лицо с благородными аристократическими чертами смягчилось, когда он улыбнулся Инессе.
— Ты была такой резкой…
— Ты тоже. И надменным.
— Я растерялся, — признался он, — потому что не мог рисковать жизнью моего брата.
Инесса кивнула.
— Теперь я знаю.
— Я не должен был целовать тебя и заниматься с тобой любовью.
Соленый ветер, прилетевший с моря, коснулся прохладным дуновением обнаженных рук Инессы.
— Тогда почему же ты это сделал? — спросила она. — Возможно, все дело было в старом как мир мужском самолюбии?
Серьезно ответил Алан.
— Ничего подобного. Я просто не мог заставить себя остановиться. Голос разума твердил мне, что ты пытаешься соблазнить меня, чтобы добыть какую-нибудь информацию. Я пытался держать себя в руках, но тщетно. Я понял, что хочу тебя, как никогда в жизни не хотел ни одну женщину.
Инессу накрыла теплая волна — волна, в которой тонули логика, разум, осторожность…
— Вдобавок ты не имела ничего против. Ты отвечала мне…
Инесса фыркнула и вздернула подбородок.
— Однажды моя первая женщина обратилась в газету, — сказал Алан, и было видно, что ему неприятно об этом вспоминать. — Она рассказала о том, что было между нами, и получила за это немало денег. Я тогда был юн и неопытен, и отец тогда сказал мне, что ни одна женщина не достойна доверия.
— Твой отец ошибался, — твердо заявила Инесса.
— Разумом я это понимаю. Но что касается чувств… Я верю ему… до сих пор.
Инесса поспешно опустила глаза, чтобы не выдать ему отчаяния, которое вновь овладело ею.
— Когда я прочитала в газетах о мирном урегулировании конфликта на Сан-Мартине, я простила тебя за все. Почти простила…
Алан рассмеялся. Он наклонился к Инессе и легонько коснулся губами ее лба.
— Тигрица… Дикая кошка. — И он снова поцеловал ее, на этот раз в губы.
В этом поцелуе не было
Неожиданная смесь досады, желания и боли, подумалось ей. Сегодня ночью он потеряет свой хваленый самоконтроль…
Инесса придвинулась еще ближе и прижалась к его телу. Возбуждение тут же охватило ее.
— Алан… — произнесла она, осторожно проведя кончиками пальцев по его губам.
— Инесса… — эхом отозвался он, поймав ее руку и крепко стиснув пальцами ее запястье. — Я обещал себе, что больше никогда этого не сделаю. Нам нужно поговорить…
Но Инесса видела желание в его глазах.
— Не сейчас, — сказала она и поцеловала его.
Алан остановился — смущенный и неуверенный.
— Что ты хочешь?
Прищурившись и в упор глядя ему в лицо, она спросила:
— У тебя есть предположения?
Он посмотрел на Инессу, и в глазах его мелькнуло странное, доселе не виданное ею выражение.
— Нет.
— Нет? Нет, ты не можешь ничего предположить? Или — нет, этого не будет?
Инесса положила руки ему на плечи, прижалась к его груди и удовлетворенно отметила, что желание охватывает его все сильнее. Только тогда она осознала, какую опасную игру затеяла, заставляя Алана делать нечто, противное его воле. Ей стало стыдно.
— Ничего из перечисленного. Я имел в виду: нет, зачем противиться судьбе, — сказал он, обнимая ее за талию и вновь целуя.
Теперь у нее не было пути назад.
Инесса попыталась отстраниться, но было поздно. Его руки обвили ее талию, Алан прижал Инессу к себе, и их губы слились. Безумный восторг объял ее. Возбуждение охватило все ее существо, лишая рассудка.
Он целовал ее горячо, жадно. И мир исчезал, растворяясь в невероятном наслаждении.
Наконец Алан поднял голову и заглянул ей в глаза, осторожно провел кончиками пальцев по ее шее, по плечу, нежно лаская кожу.
Инесса знала, что сама затеяла все это, что сама этого хотела. Однако какая-то частичка разума говорила ей, что это опасно, смертельно опасно, и что она должна прекратить рискованную игру, пока еще в состоянии это сделать.
Но все ее существо противилось этому.
Беспомощно улыбаясь, она обвила руками его шею, приникла к нему, отдавая себя в его власть.
Инесса не сопротивлялась, когда он поднял ее на руки. Не говоря ни слова, она смотрела в его лицо, освещенное лунным светом. Нежно держа свою драгоценную ношу, Алан прошел между колоннами в таинственный сумрак храма. Выражение его лица было удивительно нежным. Его глаза лучились восхищением и страстью.