Золотые глаза любви
Шрифт:
— Спасибо, — сказала она тихо.
— Кто это? — равнодушно спросил Алан.
— Друг, — отозвалась Инесса неожиданно охрипшим голосом. Она старалась смотреть куда угодно, только не на него.
— А что, все твои друзья провожают тебя до дому?
Инесса могла бы подумать, что он ревнует, если бы его голос не звучал так холодно и отстраненно. Их ничто не связывало. И Алан Кембелл не имел на нее никаких прав…
— Это, — отозвалась она не менее холодно, — не твое дело. Но если уж ты спросил — нет, не все. И Роджер больше не
— Мне нужно было повидаться с тобой, — сказал Алан, заглянув ей в глаза.
— Сейчас? — Голос ее дрогнул. Она решила, что сходит с ума. — Уже за полночь.
— Это важно.
Дрожа, она толкнула дверь и пробормотала:
— Тебе лучше войти в дом.
Пока они молча шли по коридору, Инесса судорожно пыталась припомнить, прибрано ли в комнатах.
Не так уж и плохо, решила она, окинув гостиную быстрым взглядом. По крайней мере, здесь были цветы — огромный букет тюльпанов, развернувших алые лепестки. Она купила их вчера, чтобы хоть как-то украсить свою серую жизнь.
— Ты давно в Сиднее? — с бьющимся сердцем спросила Инесса Алана, стоящего посреди комнаты и оглядывающегося по сторонам.
— Прилетел этим вечером, — ответил он, посмотрев ей в глаза. — С частным визитом.
Она хмыкнула.
— Я никому не скажу, — насмешливо произнесла Инесса.
Его глаза сузились.
— Знаю.
Стараясь успокоиться, Инесса спросила:
— Неужели я сумела убедить тебя, что не имею отношения к написанию тех статей?
Алан тепло улыбнулся ей.
— Да.
Она удивленно распахнула глаза.
— Как?
— Ты не опубликовала ни фотографии, ни статью. И ты сдержала слово никому ничего не говорить.
Мудрее было бы промолчать, но она не смогла удержаться.
— Я никогда не нарушаю данных мною обещаний! — Это прозвучало слишком напыщенно, и Инесса поспешила перевести разговор на другую тему: — Спасибо, что вернул папин фотоаппарат. Было бы трудно найти такой же.
В ответ он только пожал плечами.
— Я… я поняла, почему ты тогда отобрал у меня пленки и запер меня, — помолчав немного, сказала Инесса.
Когда о событиях на Сан-Мартине стало известно общественности, Инессе не составило труда сопоставить услышанное ею на острове со сведениями, опубликованными в газетах. Те же статьи прояснили и роль Алана в этой истории.
Благодаря журналистам лорд Алан Макфелрой приобрел репутацию человека, обладающего одновременно всеми талантами блестящего дипломата, интеллектом и обаянием — в сочетании с удивительной порядочностью.
— Я должен был встретиться с членами свергнутого правительства Сан-Мартина, когда ты свалилась как снег на голову, — сказал Алан. — Эти люди настаивали на соблюдении секретности.
Инесса сцепила пальцы, так что они побелели.
— Я понимаю, почему переговоры велись втайне ото всех. Я даже понимаю, почему ты боялся, что я могу передать сообщение в прессу. Но я по-прежнему считаю, что запирать меня — это было
— В тот момент это казалось мне единственным выходом, — ответил Алан. — Я знаю, что тюрьма — всегда тюрьма, какой бы комфортабельной она ни была, но я поступил бы так снова, если потребовалось… Но это не доставило бы мне радости.
Инесса вспомнила о розе и почувствовала, что краснеет.
— Забудьте об этом, — сказала она холодно. — Все закончилось благополучно, так что какая разница…
— Для меня разница есть. Я возненавидел себя за то, что сделал, но я не мог рисковать. Слишком многое было поставлено на карту. Мой брат Грегор отправился на Сан-Мартин с грузом медикаментов. Но его там узнали и взяли в заложники. Поэтому, когда я говорил, что речь идет о человеческих жизнях, я имел в виду и его жизнь тоже. Жители Сан-Мартина были в отчаянии, и было решено использовать его для того, чтобы принудить меня работать на них и делать это втайне. — Алан выдавил улыбку. — Когда я приехал, чтобы поговорить с мятежниками…
Оказывается, в газетах написали не все. Охваченная ужасом, Инесса с трудом перевела дыхание.
— Ты поехал на Сан-Мартин после того, как мы расстались на острове? Ты отправился в самое сердце гражданской войны?
— У меня не было выбора, — ответил Алан, глядя на нее своими холодными янтарными глазами.
— Тебя же могли убить!
— Им нужны были гарантии.
— Я понимаю… — Побелевшими губами произнесла она. — Мне так жаль.
— Я верю тебе, — сказал он с кривой улыбкой.
Инесса молчала, сочувственно глядя на него, и чувствовала, как в ее душе поднимается волна нежности к человеку, стоящему сейчас перед ней.
— Ты приехал, — спросила она тихо, — чтобы рассказать мне об этом?
— Да, — ответил он. — Но не только… — Алан немного поколебался и добавил: — Сядь, Инесса. Я хочу кое-что тебе объяснить.
Инесса кинула на него настороженный взгляд, но повиновалась. Она села в кресло и положила руки на подлокотники, спрашивая себя, что такое еще он может ей сказать.
Бесстрастным голосом Алан начал:
— Когда мы встретились впервые, твои глаза потрясли меня…
Инесса готова была услышать что угодно, но только не это. В изумлении она переспросила:
— Мои глаза?
— В числе всего прочего, — произнес Алан, не оставляя сомнений насчет того, что имелось в виду под «всем прочим». И не обращая внимания на то, что краска залила ей щеки, продолжил: — Твои глаза… они очень необычного цвета. Когда я увидел тебя, меня это изумило, потому что в Испании у меня есть друг, чьи глаза очень напоминают твои. Когда же я узнал, что твой дед был испанцем, я решил, что это не может оказаться простым совпадением. Я навел справки о твоем дедушке и о родственниках моего друга. Выяснилось, что его отец вынужден был развестись со своей женой. Позже он встретился с другой женщиной, они полюбили друг друга. Ту женщину звали Аманда Эрвилл…