Золотые колдуны
Шрифт:
И в этот день мы впервые повернули на юг, наконец-то.
— Мы находимся примерно в пятидесяти зери от Корбека, — сказал Халтерн, — но нам нужны продовольствие и информация — нам нужно узнать, где нас ищут.
— Сейчас мы подходим к границам земли, которая мне знакома, — сказала Телук, — но… ах, вон там… я была права!
На южном склоне горы ниже нас находилось низкое строение с плоской крышей. Из каменной трубы поднималась тонкая струйка дыма. Я смогла неясно различить во дворе мархаца.
— Я
Марик запрыгал вслед за ней по каменистой тропинке. Мы вернулись за гребень горы и расположились в лощине, где росли голубые цветы тысяч. Из леса появилась дикарка. Она облизывала свои окровавленные пальцы. У нее были собственные методы охоты.
— Мы не можем взять ее туда с собой, — сказал Халтерн.
Я спросила ее:
— Ты останешься?
— Не в стенах.
— Вам не следует ей верить, потому что вы не знаете, что они за люди.
— Хал, что вы вообще собирались с ней делать? Может, вы хотели взять ее с собой в Таткаэр?
— Она наверняка могла бы ответить на кое-какие вопросы.
— Сознательно?
Он пожал плечами.
— Нам следовало бы знать, каковы их намерения. В течение нескольких сезонов они были спокойны… но могут собраться и решиться на нападение. Такое уже однажды произошло. Хотел бы знать, откуда ее добыл Ховис.
— Из той местности, что расположена в направлении нашего движения, как я полагаю. У меня по пути возникло впечатление, что она кое-что узнает.
— Не говорите глупостей, ведь мы на сотни зери южнее Черепного перевала…
В подлеске послышался шорох. Мы вскочили, Халтерн обнажил свои мечи. В поле нашего зрения возник Марик.
— Мы можем спускаться! Меня послала Телук. Она сняла комнату.
— Здесь не было обыска?
— Как же, они проходили здесь день назад.
Халтерн вложил оба лезвия в ножны. Посмотрел на дикарку.
Она спокойно сказала:
— Я буду вас ждать, утром.
И исчезла.
Общественный дом, который содержали две телестре, Эриэл и Ирир, был не так мал, как это казалось снаружи. Он стоял на южном склоне горы и имел шесть этажей, под которыми находился ряд помещений для скота, и располагался на главной дороге от Корбека в Миране. Он был не слишком занят; большая часть осенних ярмарок уже закончилась.
— Вы отважитесь теперь пойти на юг? — спросила меня Телук за едой, затем наморщила лоб. — О, Богиня, что люди добавляют в тушеное мясо?
— Постояльцев, которые не оплачивают свои счета, я бы сказал. — Поскольку Халтерн находился под надежной крышей, остроумие его снова ожило.
— Вы являетесь послом Короны, — сказала я, — так отправьте же сообщение. Сейчас мы, наверное, достаточно
— С этим мы повременим еще день или два. Ведь так и так нет никаких каналов связи, пока мы не доберемся до реки Оранон.
— Они все еще думают, что вы пошли на восток, — предположила Телук, — но со временем они узнают, куда.
Наши комнаты располагались над хлевами в амбаре. Запах мускуса от мархацев ударял мне в нос, и этой ночью мне приснилось, будто я еду верхом на край света. Однажды я проснулась и больше не смогла заснуть. Парадокс, но именно сейчас, когда мне было хорошо и имелось время для размышлений, я не могла по-настоящему уснуть.
Через некоторое время я заметила, что на спал и Халтерн. Он молча смотрел на меня. Звездный свет падал ему в глаза, перепонки которых были подняты, а зрачки походили на бархатисто-черные отверстия. «Он видит меня яснее, чем я его», — подумала я.
Он мягким тоном сказал:
— Вы когда-нибудь спрашивали его о том, хочет ли он стать н'ри н'сут в вашей телестре?
Не было вопросом, кого он подразумевал под словом «он».
— Нет, да и как бы я могла задать такой вопрос?
— Спрашивал ли он вас когда-нибудь о том, хотите ли вы стать н'ри н'сут Талкул?
— Нет. — Я не знала, что он должен был это сделать.
— Тогда вы были арикей, это, конечно, так, и, возможно, все закончилось еще прежде, чем началось. Но, именем Богини, Кристи… если что-то умерло, так пусть же и пребывает в покое!
В его резковатом тоне слышалась, как мне показалось, забота обо мне. Это удержало меня от того, чтобы послать его к черту.
— Причина заключается в различных обычаях, не так ли? И в недоразумениях. — Я чувствовала сильную. — Ладно, Хал. Мне бы не хотелось об этом говорить. Но большое спасибо за то, что вы это сказали.
— Вы нужны нам здесь, — сказал он, — но вы не с нами, когда ваши мысли в Корбеке.
Ночь была полна звуков: шипели мархацы, ходили другие люди, остановившиеся в общественном доме, вылетевшие на ночную охоту рашаку издавали крики, походившие на скрежет металла, которым скребут каменный пол.
Я чувствовала, что снаружи было холодно, и вдруг с неожиданной тоской мысленно вернулась в Таткаэр и под его солнце. Мне подумалось, что я была бы очень счастлива, если бы мы только вернулись на юг.
Я прошла по двору от соседней постройки, расшнуровала пальто и испугалась. Мороза не было, утро оказалось сырым, промозглым. С высоты горного отрога местность просматривалась вдаль на целые мили, в далекой дымке вырисовывались горы на юге. Я взглянула вниз, на дорогу. Мы двигались все же непозволительно медленно. «Согласились бы здесь продать мархацев, — подумала я, — или было большим риском спрашивать об этом?»