Золотые мятежники
Шрифт:
Кварех крепче сжал поводья своего боко. Не было дна в глубинах разврата Рок, и в этой бесконечной яме они нашли желание отравить вино и положить резкий, бесчестный конец Син и Багровому Двору. Хотя никто не мог возложить ответственность за это деяние на Дом Рок, о нем знали. Кварех почти чувствовал, как правду шепчут за закрытыми ставнями и под вздрагивающие крики скорбящих любимых.
Рок мог ослабить их, но тем самым дал Дому Син все основания и мотивацию для восстания.
И это восстание зависело от одного человека — Химеры,
Но если бы он не отпустил ее, она бы никогда не сражалась вместе с ними. Другой голос в его голове успокаивал его, как и то, что, несмотря на всю ее боль и гнев, несмотря на то что она поставила между ними целый мир, ее сердце все еще не переставало биться ради него.
Кварех проглотил дебош и, не обращая внимания на послевкусие, сосредоточился на траектории полета. Впереди, за горами, начинало проглядывать Поместье Син. Прежде чем размышлять о мыслях и мотивах Арианны и о том, поддержит ли она в конечном итоге Дом Син, он должен был подумать о том, как унять гнев Петры за то, что она позволила их изобретателю беспрепятственно вернуться в Лум.
По крайней мере, Кварех надеялся, что она беспрепятственно вернулась в Лум. Возвращаясь в боко, он увидел, как из Поместья Рок поднялся планер. Потом второй, вскоре после этого. Но все остальное… все было в руках Лорда Удачи, под которым Кварех родился.
Даже в Поместье Син царила тишина. Было еще рано, и никто из слуг не пришел на его обычный балкон, чтобы прислуживать Сарану.
— Ты ведь знаешь дорогу в конюшню, верно? — Кварех похлопал зверя по пернатой шее, прежде чем слезть с него.
Зверь тихонько ворковал, наклоняя голову в ответ.
— Если захочешь остаться здесь, всегда пожалуйста, — добавил Кварех. Он всегда знал, что Раку, верный скакун Петры, был самым умным из их птиц.
Его покои были убраны. Он оставил их в беспорядке, вернувшись лишь для того, чтобы перебрать свою одежду в поисках приемлемого наряда для экскурсии. От этих вещей теперь пахло Рок, и Квареху захотелось снять их и перебросить через перила балкона. Он приостановился, наблюдая, как штаны и украшения на руках поглощаются Линией Бога, и надеясь, что они не упадут на голову какого-нибудь бедного, ничего не подозревающего Фентри. Если ему повезет, они упадут, и этим Фентри окажется Арианна.
Вздохнув, Кварех отправился внутрь. Он только начал получать последние заказы от портного. Ни одна одежда не казалась ему вполне подходящей для данной ситуации. Поэтому он облачился в свободную мантию с рукавами и широкими рукавами, которая выставляла напоказ мужественные линии его груди и живота, что ему очень нравилось. Это был, конечно, цвет прошлого сезона, но он подчеркивал темно-русые нотки его кроваво-оранжевых
Ему оставалось только выглядеть достаточно презентабельно для Петры.
Дверь тихо закрылась за ним, и Кварех спустился в освещенный окнами зал, который вел через всю усадьбу к покоям Петры. Шаги привлекли его внимание, и глаза Квареха встретились с еще одной парой золотистых радужек.
Каин — его друг детства, его доверенное лицо, претендующий на роль супруга его сестры — смотрел на Квареха с незнакомым выражением. Каин открыл рот, чтобы заговорить, но тут же закрыл его и снова открыл.
— Что мы будем делать?
Кварех не смог удержаться от гримасы. Несомненно, Петра верно предугадала или расшифровала его действия, когда он отпустил Ари.
— Арианна продолжит поддерживать нас, — заверил он. — Даже на Луме она вернется, чтобы воссоединиться с повстанцами и…
Кварех потерял последнее слово. Каин стремительно направился к нему. Он схватил мантию Квареха за подкладку воротника, и когти мужчины пробили дыры в шелковистой ткани.
— Каин…
— Думаешь, меня сейчас волнует твой питомец Фен? — прорычал он. Кварех мгновенно вспомнилась одна из их последних роковых встреч в конюшнях Багрового Двора. Он надеялся, что напряжение той встречи смыто событиями минувшего дня.
— Тебе лучше не упоминать о ней в таком тоне.
— Петра мертва, а ты думаешь только о Луме?
Кварех замер. Ему не было дела до лент, которые Каин медленно разрезал на его изысканной одежде. Он даже не обратил внимания на всю глубину ярости и боли в глазах другого мужчины.
Петра мертва. Эти три слова прозвучали в голове Квареха таким громким эхом, что он оглох. Он видел, как шевелится рот Каина, но ни один звук не сопровождал его.
Петра мертва. Петра мертва. Петра мертва.
— Что? — Кварех снова вклинился в речь Каина. — Что с Петрой?
— Ты…..ты не знаешь. — Хватка Каина ослабла. Его золотые глаза сменили оттенок с огненного, налитого магией, на тлеющий. Они блестели так, как Кварех никогда раньше не видел. — Она была с тобой, Кварех. Твоя Оджи была с тобой. Как ты не знаешь?
Прежде чем Кварех успел объяснить свой план и план Петры — как они разделились для эффективности — и прежде чем он успел переспросить, что имел в виду Каин, его снова прервали.
— Каин'Да, Кварех'Рю. — В тихих словах слуги, появившегося в зале под ними, прозвучала нотка искреннего удивления. — Прошу вас вернуться в главный зал.
Тронный зал. Раньше это был тронный зал. Кварех хотел исправить мальчика. Он хотел быть похожим на Петру и внушить ему страх из-за такой простой вещи, как использование правильного имени. Но он не мог говорить.
Если бы он открыл рот, то закричал бы. Или его вырвало бы. Или он стал бы умолять об ответах. Или что-то в этом роде.