Золотые ослы

Далёкий Виктор

В метро они невольно сменили тему.

– Смотри, какая интересная, – показал Веня глазами на высокую и стройную девушку, которая вошла в вагон. – Грациозная необыкновенно. Руки и ноги изящные, тонкие и длинные даже в отдельных частях. В этой соломенной шляпке она красива, как изящный торшер. Если бы я коллекционировал торшеры, то я бы с ней познакомился…

– У нее уже есть коллекционер, – перебил его и засмеялся Геша, имея в виду ее попутчика.

– Ген, скажи, тебе какие больше девушки нравятся трясогрудки или задовертки? Трясогрудки

специально при ходьбе упруго раскачиваются на ногах и чуть поводят пружинисто плечами, придавая особое движение бюсту. Грудь ее начинает колыхаться и волнует все вокруг, включая не только неопытных юношей, но и зрелых мужчин. Некоторые мужские особи забывают, куда идут, зачем и что хотели. У них появляется только одно желание, еще немного посмотреть на эти волшебные покачивания… А задовертки ходят, покручивая бедрами таким образом, что одна половинка общего места игриво толкает другую, тогда как та в ответ толкает ее. И это действо завораживает и увлекает беспредельно.

– А их нельзя объединить?– с улыбкой спросил Геша.

–Такое сочетание для мужчин может оказаться совсем убийственным, – засмеялся Веня.

На станции «Краснопресненская» они вышли из метро и направились к зоопарку.

На клумбе у административного здания большинство бутонов цветов было съедено напрочь, что могло означать только одно.

– Хаха здесь уже побывал, – кивнул на клумбу Веня.

– Смотри, вон он… – показал газетами на осла Геша. – На дорожке… Идет, хвостом помахивает.

– Не нравится мне, как он хвостом машет. Не иначе собирается сделать что-нибудь непристойное.

Хаха, помахивая хвостом несколько вольно и довольно экзальтированно, догнал впереди идущих девочку с бабушкой, придвинул рожу как можно ближе к мороженому, которое ела девочка, и сказал нежно с вызывающей улыбкой, показывая большие зубы:

– Дай лизнуть.

Девочка с бабушкой остолбенели.

Осел губами забрал себе в рот мороженое и выплюнул бумажку. Пережевывая мороженое, он подмигнул бабушке и сказал:

– Спасибо! Хорошая девочка!

– Извините, – сказал Веня, обходя застывших бабушку и девочку и догоняя осла. – Ничего особенного, осел из цирка сбежал… – Веня нагнал осла и взял его за загривок. – Я тебе сколько раз говорил. Не болтать и не выходить из слоновника.

– Я не понимаю, почему я должен сидеть в слоновнике? Это ограничивает мои права и притупляет любознательность.

– Помолчи. Я тебе потом объясню, – сказал тихо Веня, проходя обратно мимо бабушки с девочкой. – Ген, ты видел?

– Видел.

– Никто ни к кому и не пристает. Они сами меня все угощают. Мороженое это же комплимент. Им хорошо и мне.

– Одно дело угощают и другое грабеж среди бела дня, – заметил Веня. – Ты напугал посетителей.

– Каких? – спросил Хаха и обернулся на бабушку и девочку. – Этих? Кажется, я произвел на них неизгладимое впечатление. Они уже приходят в себя.

– Пошли, поговорим, – кротко сказал Веня, который давно собирался поговорить

с Хаха и объяснить, что клянчить, попрошайничать и тем более отнимать что-либо под разными предлогами плохой тон.

И они с Гешей повели осла в слоновник.

Ты понимаешь, что то, что ты делаешь есть насилие, – начал нагнетать и раскручивать ситуацию Веня и незаметно подмигнул другу.

– То есть преступление и по уголовному праву может квалифицироваться минимум, как хулиганство, – добавил Геша.

– А как максимум, разбой, грабеж, ограбления или даже бандитизм.

– Какой же это грабеж, если я улыбаюсь и говорю спасибо. Я же сказал спасибо! – уверенно заявил Хаха.

– Стоп! – сказал Веня и снова незаметно подмигнул Геше. – Ты отнимаешь у людей еду, и твоя вежливость в этом случае может трактоваться, как издевательство садиста.

– Что только усугубит твою вину. Согласно уголовному кодексу ты осуществил противоправное действие, в результате которого тебя могут посадить.

– Куда? В клетку? – спросил Хаха и повел мордой в сторону ограждения. – Я и так здесь как в клетке.

– Могут и в клетку, – сказал Геша.

– Ты говорил, что считаешь себя гражданином и хочешь получить паспорт?

– Да, хочу.

– Тогда согласно уголовному кодексу тебя посадят. Сначала в следственный изолятор, – рассуждал Веня.

– А затем в тюрьму, колонию строго режима или в худшем случае в клетку… – усугубил Геша, пряча улыбку.

– Почему посадят? – растерялся Хаха.

– Согласно уголовному кодексу, – строго сказал Веня.

– Но я не знаю никакого кодекса, – растерянно сказал Хаха, уверенность которого сошла на нет.

– Не знание закона не освобождает от ответственности, – пояснил Геша.

– И где я могу узнать об этом кодексе? – робко полюбопытствовал Хаха.

– Он напечатан и издается в виде отдельной книги. Кодекс можно прочитать, – пояснил Веня.

– Где?

Веня с Гешей переглянулись.

– Где? Где? – засмеялся Геша. – В библиотеке.

– Но я не умею читать.

– Это твои трудности, – улыбнулся Геша.

– Неумение читать тоже не освобождает от уголовной ответственности, – безжалостно добавил Веня.

– Я хочу научиться читать.

– Похвально, – одобрил Веня. – Вот, ма передала тебе передачку. Но не рассчитывай, что такие же ты будешь получать, когда сядешь в тюрьму.

Веня положил перед Хаха сверток и развернул его. Хаха понюхал принесенное.

– С сыром? – спросил он. Но, похоже, еда его сейчас волновала меньше всего. – Скажите, где можно научиться читать?

– В детском саду или в начальной школе, – быстро ответил Геша.

– Вот как? Это не мой вариант… Поясните, что значит – читать? Смотреть в газету и водить глазами из стороны в сторону, как это делает часто Геша, это и есть читать? Он часто говорит? «Дай я дочитаю газету». И сидит, водит глазами.

– Да. Это оно, – сказал Веня, констатируя его правоту.

– Дайте мне скорее газету…