Золотые пески Шейсары. Трилогия
Шрифт:
Будто мишень. Будто жертву, на которую вот-вот планирует броситься.
– Дарьеш, – повторила Иллиана, глубоко вздохнув и подняв голову. Взглянула в чуть прищуренные глаза змея, уже оказавшегося от нее по правую руку, и проговорила: – Вчера я… не хотела, чтобы так получилось. Ты мог подумать, будто я это нарочно, ну…
– Подглядывала? – с мрачным удовольствием кивнул мирай, продолжая двигаться, и вдруг остановился прямо напротив нее. Уже гораздо ближе: всего в половине короткого шага.
На расстоянии дыхания…
Иллиана поморщилась,
– Я не хотела подглядывать, просто шла мимо. В царском дворце мне… посчастливилось оказаться впервые. Тут все так интересно. Мозаика, статуи, изразцы…
– Занимающаяся любовью пара, – с ухмылкой дополнил царевич, и на его лице проскочило абсолютное понимание. Словно это совершенно нормально.
Иллиана вспыхнула до корней волос.
– Нет! Ну что ты! Это вовсе не входило в круг моих интересов, просто…
– Именно поэтому ты и не повернула назад, а осталась смотреть представление дальше. – Дарьеш совершенно не давал ей возможности оправдаться. Наоборот, каждое его слово будто закапывало ее глубже в зыбучие пески южной Шейсары.
Иллиана громко сглотнула, заметив, как медленно, еле заметно зазмеился по полу черно-синий хвост, еще сильнее приближая к ней огромную фигуру мирая.
Резко отвернувшись, девушка сделала несколько шагов в сторону, будто оживленно пытаясь объяснить свою позицию. На самом же деле она просто убегала. Хотела оказаться подальше от царевича, который вел себя очень странно.
Пугающе странно…
– Это совершенно не так! – воскликнула Иллиана, не поворачивая головы к мужчине, который остался позади. – Однако я все равно извиняюсь за это… досадное недоразумение. Надеюсь, мы его забудем! Не стоит вспоминать всякие пустяки.
В этот момент она наконец остановилась, потому что напротив нее оказалась стена с глубокой нишей, внутри которой в камень было вставлено зеркало. По обеим сторонам стояли цветы, а на гладкой поверхности лежала ее сумочка, которую она так и не разобрала после приезда из дома.
Девушка бросила взгляд на свое отражение и увидела далеко за спиной молчаливую фигуру Дарьеша. От расстояния, разделяющего их, сразу стало легче.
Иллиана глубоко вздохнула, приводя в порядок сердцебиение и загоняя поглубже неуместный страх перед братом Торриена, а затем повернулась, чтобы посмотреть царевичу в глаза.
Вот только Дарьеш больше не стоял посередине комнаты вдали от нее. За какую-то долю секунды он пересек разделяющее их пространство. Иллиана только и успела тихо ахнуть, как он вдавил ее в каменную стену своим телом, подхватил под бедра и усадил в нишу, плотно прижимая к себе.
Девушка на мгновение не только потеряла дар речи, но и забыла, как дышать. Кровь прилила к щекам, а руки, отталкивающие обнаженную грудь мирая, похолодели от ужаса.
В этот момент Дарьеш вдруг схватил ее за шею и склонился к лицу, негромко и с удовольствием прошептав на ухо:
– Боюсь, птичка моя, что это досадное недоразумение мне слишком понравилось, чтобы я мог о нем так просто забыть!
«Птичка моя…»
Обращение
Змеи едят птиц…
Аналогия оказалась слишком красочной.
– Я – хасси Торриена, – прохрипела девушка, не узнавая свой испуганный голос. – Ему не понравится то, что здесь происходит!
Это была ее последняя надежда. Воззвать к голосу разума старшего брата.
Вообще, Иллиана совершенно не понимала, что в голове у этого царевича. Почему он позволяет себе приставать к ней, находиться так близко. И чего вообще добивается. Думать о том, что он замыслил нечто плохое, совсем не хотелось.
Так не вовремя вспомнились слова дженмирая Шентарса, которые он сказал, когда вез ее во дворец. Правда о том, что более сильный и наделенный большей властью мирай может забрать себе чужую хасси. Что будет, если она окажется собственностью другого?
В груди болезненно защемило. Сможет ли Торриен вернуть ее? Захочет ли, если соперничать с ним станет его старший брат и наследник престола?
От этих мыслей закружилась голова.
А Дарьеш будто и не слышал ее слов. Улыбаясь, он вдруг приоткрыл губы, из которых показался тонкий раздвоенный язык.
Иллиана побледнела.
Язык скользнул вперед и прошелся по ее щеке, вызывая странное промозглое ощущение. Словно ее коснулся не человек и даже не мирай. Настоящая змея.
– Никому не позволено брать чужую хасси, – зажмурившись, выдавила девушка, сама не уверенная до конца, так ли это. Но терпеть касания Дарьеша было слишком невыносимо.
– Так и есть, – кивнул царевич, вызвав у Иллианы прилив облегчения, но настолько короткий, что стало даже больно. Потому что через долю секунды мужчина добавил: – Вот только ты – не хасси. Мне рассказала твоя служанка. Милашка по имени Герхарсия.
Иллиана вспыхнула, ничего не понимая, а царевич еще шире улыбнулся, продолжая:
– Среди мираев существует правило. Чужую хасси можно забрать только с согласия хозяина, который заплатил за нее цену. Отнять силой – тоже можно, но в этом случае хозяин имеет право отстоять свою женщину. Например, вызвать на бой… если не боится проиграть. – Дарьеш как-то особенно хищно улыбнулся. – Мой брат не боится.
От последних слов на душе Иллианы немного потеплело. Но не слишком сильно. Ее буквально убивало все, что говорил наследник. От самой постановки вопроса, в котором как никогда прежде ярко становилось ясно, что хасси – лишь собственность купившего ее мирая, до того факта, что эту собственность так легко отнять.
А Дарьеш тем временем продолжал говорить:
– У меня нет никакого желания драться с Торриеном, – криво ухмылялся он, продолжая прижимать ее к стене, словно в этом нет ничего странного. – Конечно, я бы победил его… Наверно. Впрочем, ладно, не будем лгать, дерется на саблях он несколько лучше меня. – Царевич сморщился, но продолжал улыбаться. – Однако нам с ним и не понадобится драться.