Золотые пески забвения

Авласенко Геннадий Петрович

– Ну, будь! – сказал мистер Смит, поднимая стакан.

Он выпил, я последовал его примеру и только в процессе пития обнаружил, сколько же пыли и всякой дряни скопилось на стенках, донышке пластиковой карандашницы. Казалось, что стоило сполоснуть, да вот же не додумался. Да и как тут додуматься, когда голова совершенно другим забита?! Не показывая вида, я стоически допил свою порцию.

– Ну а теперь можно поговорить, – сказал мистер Смит и все же, чуть поколебавшись, зажег сигару. – Давай, выкладывай!

– Откуда начинать? – задал я довольно-таки глупый вопрос.

– С самого начала! – окутавшись синеватыми клубами

дыма, проговорил мистер Смит. – Кое-что мне уже известно, но будем считать, что я впервые обо всем слышу. Именно сейчас и именно от тебя. Так что рассказывай, ничего не пропуская и с самыми мельчайшими подробностями. Уяснил?

И я принялся рассказывать. Все по порядку, начиная со вчерашнего утреннего известия о загадочном исчезновении в ангаре номер пять рядового третьего класса Морта Клейтона и заканчивая недавним тревожным звонком от сержанта Холройда о пропаже полковника Хилла. Единственное, о чем я не упомянул в своем докладе, так это о состоянии Джеймса на момент исчезновения.

Надо отдать мистеру Смиту должное: он выслушал меня, ни разу не перебив. И даже когда я закончил, некоторое время он задумчиво смотрел куда-то поверх моей головы, что-то прикидывая в уме.

– Ну и что ты об этом думаешь, Тед? – наконец-таки проговорил он. – Именно ты!

Надо же какая честь!

Я немедленно поделился с мистером Смитом своей догадкой об инопланетном вторжении, но, кажется, эта версия не показалась ему достаточно убедительной.

– Ты так считаешь? – вяло произнес мистер Смит и наполнил на треть свой стакан. – Тебе налить?

Я отказался.

Не настаивая больше, мистер Смит медленно поднес стакан ко рту, сделал глоток, неожиданно улыбнувшись.

– И что ты предлагаешь?

Наконец он смотрел прямо на меня. И, кажется, на полном серьезе ожидал от меня каких-то предложений, кои следует предпринять в этой непростой ситуации.

– Что мы должны сделать в первую очередь, Тед?

– Полная изоляция! – сказал я. – Полная секретность! Убрать всех посторонних, доставить специальную аппаратуру, начать всестороннее исследование данного феномена, чем бы он ни был вызван!

Высказав все это, я замолчал, а мистер Смит самодовольно улыбнулся и сделал еще глоток.

– Ты молодец, Тед! – сказал он, ставя стакан на стол. – И все это уже делается.

– Делается? – удивился я. – Уже?

– Вот именно! – Мистер Смит встал из-за стола и, подойдя к окну, жестом попросил меня приблизиться. – Кстати, можешь полюбоваться!

Золоченый песок забвения

Глава 4

Прошло чуть более двух месяцев после достопамятного разговора с мистером Смитом, но как же успела измениться за это время наша старенькая авиабаза! Впрочем, авиабазой она продолжала называться лишь из соображений секретности, скорее, она стала гигантской военной лабораторией, в которой никого из прежнего обслуживающего персонала уже не осталось. Никого, кроме… кроме тех, кто так или иначе ухитрился вляпаться во всю эту неразбериху.

Остался мастер-сержант Эванс Холройд, как и бывший рядовой первого класса, а ныне штаб-сержант Алан Джонсон. Тед Моралес, которому

в спешном порядке присвоили первый класс, тоже не смог покинуть бывшую авиабазу, хоть это и оставалось несбыточным пределом его мечтаний. И я остался, майор Тед Тайлер, меня даже в звании не повысили, оставили прежнее, да и должность покинули ту же. Словно в насмешку.

Кабинет у меня все тот же на втором этаже: с видом на деревья у забора, а деревья не сохранились, забор не тот… Двойной он теперь: по внутреннему периметру первого еще один соорудили, с вышками через каждые пятьдесят метров. А в промежутке между заборами – собаки злющие, ростом с доброго теленка каждая… И все это в целях государственной безопасности.

Джона Уоллеса и Уинтера Брукса тотчас по возвращению из непонятно откуда (а возвратиться они в отличие от Морта Клейтона лишь через сутки смогли) срочно увезли в неизвестном направлении, как ранее увезли Морта Клейтона и фельдшера Мартина Байкера, с которым я даже попрощаться не успел. А вот полковник Джеймс Хилл, бывший мой начальник и закадычный приятель, так и не смог возвратиться после загадочного своего исчезновения. Однако терзают меня смутные сомнения, что в этом-то мистер Смит мне либо элементарно соврал, либо просто не стал договаривать…

Ангар номер пять (вернее, бывший ангар) стал для меня совершенно недоступным, и все сведения о происходящих в нем событиях я мог получать лишь из уст мистера Смита, изредка навещавшего меня. Вот и о Джоне Уоллесе и Уинтере Бруксе я тоже узнал именно от него, как и о том, что эвакуировали этих парней срочно, почти сразу же по возвращению.

Но на все мои настойчивые расспросы о Джеймсе Хилле мистер Смит лишь неопределенно пожимал плечами и клятвенно продолжал уверять меня, что бедняга полковник так и не соизволил появиться. А недавно он поведал мне, смеясь, о нескольких настойчивых попытках Элизабет Хилл проникнуть на территорию авиабазы (именно так продолжало именоваться для всех посторонних это место), где «трусливо скрывается от законной своей супруги этот подлец и горький пьяница» (доподлинные слова мисс Хилл). Причем не один, скорее всего, а с какой-либо дрянной потаскушкой, а может, и не с одной…

Успокоить сию соломенную вдовушку, по словам мистера Смита, не составило большого труда. «Вдовушке» деликатно разъяснили, что ее супруг, полковник Джеймс Хилл, отбыл в срочную и длительную командировку, а на банковский счет женщины была переведена значительная денежная сумма. Удовлетворили также и другое требование миссис Хилл, а именно чтобы адъютант господина полковника временно был откомандирован в ее личное распоряжение для оказания самых разнообразных бытовых и житейских услуг. И немедленное удовлетворение этого несколько странноватого требования, кажется, полностью примирило миссис Хилл с неожиданным отбытием в длительную командировку своего законного супруга.

Тем более, со смехом закончил повествование мистер Смит, бравый адъютант господина полковника, лейтенант Томас Хардли, и ранее, доставляя бесчувственное тело своего начальника под сень домашних пенатов, всякий раз задерживался в оных непозволительно долгое время. Во всяком случае, гораздо более продолжительное, нежели требовалось для самого неспешного раздевания в стельку пьяного полковника и укладывания его после в кроватку. А иногда и вовсе не покидал господин лейтенант пенатов до самого, считай, рассвета…