Золотые поля
Шрифт:
«А вот и он», — мелькнуло у нее, когда петух вскочил на свой пост на заборе.
Он изогнулся, поднял клюв и возвестил о наступлении утра и о том, что это его территория. Петух молод, красив и дерзок, все куры от него без ума. Точь-в-точь Джек!
Он сейчас уже, наверное, в Бангалоре. Потом ему надо будет разыскать корабль, где найдутся свободные места. Она предполагала, что Брайант на поезде доберется до Бомбея, а оттуда поплывет морем и вскоре окажется в родных краях.
Когда палитра неба ярко просияла красками рассвета, Канакаммал
Обручальное кольцо Канакаммал снимать не стала. Джек навсегда для нее потерян, но он все равно остается ей мужем, и другого у нее не будет. Ножные браслеты, столь его забавлявшие, были уже сняты. Она тайком упаковала их с его вещами. Пусть у него останется от нее что-то особенное на память.
В конце, сложив и увязав в вуаль драгоценности, чтобы больше уже никогда их не надевать, Канакаммал посмотрела на восходящее солнце — символ начала всего нового — и позволила себе разрыдаться. Она плакала о своей утраченной любви и будущем ребенке, которому не доведется узнать отца.
46
Генри Берри смотрел на сломленного человека, сидящего перед ним. Он выслушал ужасную историю целиком, взял на себя ответственность за Джека и забронировал тому комнату в клубе.
В этой комнате они и устроились за графином бренди. Бокалы с золотистой жидкостью оставались нетронутыми. Брайант закрыл лицо руками, уперся локтями в колени. Он будто находился на грани потери рассудка. Генри терялся. Как на долю одного человека может выпасть столько травм, потерь и отчаяния?
Он настаивал на прагматическом подходе:
— «Тейлор и сыновья» покроет все расходы на дорогу, дружище. Я распорядился, чтобы в клубе начали собирать информацию. Сейчас поздно, но, полагаю, можно и разбудить кого-нибудь в Бомбее, чтобы разузнали о том, какие суда отправляются в Британию. На «Налдере» должны быть места. Хороший корабль, к тому же знакомый тебе. — Помолчав, он понаблюдал за реакцией друга и понял, о чем тот думает. — Ты должен уехать, Джек. Тебе нельзя оставаться.
— Разве они смогут найти меня в Бангалоре, Генри? Это ведь простые деревенские жители!
— Дело не в этом. Ты подписал контракт. Для тебя не станут делать исключений. Они хотят, чтобы ты покинул страну в соответствии с правилами. Не навлекай на себя их ярости неповиновением, особенно если рассчитываешь когда-нибудь вернуться в Индию.
Джек поднял голову. Теперь настала его очередь долго смотреть на Генри.
— Мы оба знаем,
— Не говори так. Ты не можешь знать.
— Счетчик, наверное, был неисправен. Я… я не понимаю, как иначе…
— Джек, установить это — их забота.
— Я не смогу защищаться!
Генри заговорил еще более успокоительным тоном:
— Механизмы все скажут сами за себя.
— Указатели были неисправны. Готов поставить на это собственную жизнь.
— Не надо. Компания сама все докажет.
Джек невесело рассмеялся.
— Ты доверяешь этой компании, Генри? Ей есть дело только до своего имени, репутации. Вряд ли она признает тот факт, что использовалось негодное оборудование. Гораздо проще свалить вину на одного человека!
— Джек, пока что ты — часть компании, поэтому она защищает свое имя, помогая тебе. Прошу, внемли здравому совету. Сейчас ты не в состоянии воспринимать вещи ясно, и винить тебя за это нельзя. Убежден, Джек, никто не должен переносить столько, сколько терпишь ты. Не стесняйся плакать, дай себе время на восстановление. Вернуться в Британию — правильное решение, единственно верное. — Он вздохнул. — Послушай, я планировал отправиться в Мадрас, но лучше поеду с тобой в Бомбей. Сядем завтра на первый утренний поезд.
Джек зарычал как раненое животное и услышал:
— Не спорь.
— Сегодня я получил телеграмму. Мне сообщили, что умер отец. Может, и правильно будет поехать домой и поддержать мать.
Тик Генри усилился. Это навалилось на Брайанта кроме всего остального!
— Джек, я тебе очень сочувствую.
— Знаю. Прежде чем ты ляжешь спать, хочу попросить тебя еще кое-что для меня сделать.
— Само собой. Что именно?
— Главным образом речь идет о собственности.
— Ты уверен, что мыслишь сейчас ясно?
— Собственность, впрочем, довольно скромная, но это следует сделать. Отец всегда учил меня, что эмоции не должны мешать бизнесу. Наверное, это мой способ почтить его память.
Генри подумал, что у его друга довольно странная логика, но кто такой Берри, чтобы судить?
— Считай, что дело сделано, — мягко произнес он. — Но, может, тебе лучше подумать об этом позже? Ты приедешь домой и там, в тишине и спокойствии, все обмозгуешь. В конце концов, ты ведь можешь…
— Я не вернусь, Генри. Я увидел это в глазах моей жены. Она все знает. Мне кажется, Индия с самого начала желала от меня избавиться.
— Не говори глупостей, старина.
— Слишком много всего произошло, — покачал головой Джек.
— Но что станет с твоей семьей в Полях?
— Не знаю. Я их обеспечу. Элизабет не слабая женщина. Сильнее меня, нас всех, вместе взятых. У нее тоже есть семья. Я хочу о ней позаботиться, так, на всякий случай.
— На какой случай?
— Кто знает, что ждет нас впереди. Сейчас я хочу завершить все мои здешние дела.
— Секундочку. Возьму записную книжку. Давай по порядку.