Золотые поля
Шрифт:
К тому же Флора Уокер была не из тех, с которыми стоит препираться. Оба в унисон затрясли головами.
— Не расстраивайте Айрис, — предупредила она.
Первым мужества набрался Рон и проговорил:
— От этого не уйти, миссис Уокер.
Флора почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица, и стала нащупывать стул, стоявший сзади.
Они помогли ей, усадили в маленькой гостиной.
Берни, подталкиваемый спутником, проговорил:
— Произошел несчастный случай, миссис Уокер. С… с
Она лишь смотрела на них. Насколько все серьезно? Флора не хотела спрашивать, не желала ничего знать. Ее снедала тревога за Айрис и за то, как жуткое известие скажется на ней.
Ужасное молчание нарушил голосок дочери:
— Мама? Рон, почему ты здесь? Я… простите. Я была…
Берни кашлянул, а Флора заставила себя быть решительной. Дочь в ней нуждается. Неду, очевидно, понадобится помощь, и они поддержат его всей семьей.
Собравшись с духом, она пересекла комнату, взяла дочь за руку.
— Айрис, доченька, ты должна быть сильной, дорогая. Произошел несчастный случай.
Мужчины закивали.
— Это серьезно? — хрипло спросила молодая женщина.
Рон посмотрел на нее, не в силах сдержать слезы, навернувшиеся на глаза.
— Айрис, мне очень жаль. Он умер.
Флора слышала последнее слово, но его смысл не доходил до нее. Оно повисло между ними как болезнь, зловещая, нежеланная, смертельная. Никто из них не хотел его признавать. Чтобы понять, что это слово имело отношение к молодому, полному жизни Эдварду Синклеру, отцу ее неродившегося внука, Флоре понадобилось не раз внутренне повторить его.
— Умер? — простонала Айрис. — Это точно?
Безумный вопрос. Вряд ли на него мог последовать отрицательный ответ.
Но Айрис была не в состоянии признать истину.
— Как?
Флора видела, как дочь качала головой, словно услышала что-то совершенно невозможное.
— Ведь Нед вышел из дома несколько часов назад, совершенно здоровый. Как это он мог умереть? — Айрис внезапно бросилась через комнату к Рону и стала колотить его в грудь. — Как это он умер? — снова закричала она.
Флора потянулась к дочери, но ту невозможно было ни утешить, ни успокоить.
В шоке, под крики Айрис, мать нашла в себе силы сориентироваться и распорядилась:
— Берни, беги в больницу за моим мужем. Быстро! Мы должны подумать о ребенке.
Потом она обняла дочь своими маленькими руками и так крепко ее держала, что Айрис могла лишь плакать и время от времени восклицать, что это неправда. Мать не отпускала ее. Вместе с ней в этом одиноком холодном доме, держа в объятиях Айрис, на софе сидели три поколения ее семьи.
Сейчас, по-прежнему игнорируя крики и протесты дочери, она мягко, но уверенно влила в нее теплое молоко. Эта жидкость и сама по себе могла успокоить, но утомление в комбинации с быстродействующим барбитуратом
Руперт облегченно вздохнул. Он был измучен.
Джеральдина плакала и сразу ушла.
Только в этот момент Флора позволила себе расплакаться. Она бросилась в объятия мужа.
— Гарольд, что мы будем делать?
Он погладил ее по шее.
— Будем держаться вместе и поможем Айрис это пережить.
— Ты узнал подробности? — Отступив от него, она пошарила в рукаве в поисках носового платка.
— Это был несчастный случай, неподалеку от Баурингпета. — Гарольд тяжело вздохнул. — Нед пытался распутать провода в опасном месте.
Она подавила рыдание. Какая ужасная ирония.
— Его предупреждали, что этого не надо делать. Не знаю, что на него нашло. Он всегда был так осторожен. Очевидно, произошла трагическая случайность, в которой никто не виноват.
— Кому-нибудь это известно? — спросил Руперт. — Джеку Брайанту сообщили?
Отец покачал головой.
— Пока никто не знает. Я попросил, чтобы никому не сообщали, по крайней мере до тех пор, пока Айрис не придет в себя. — Гарольд прижал жену к себе. — Сейчас надо думать прежде всего об Айрис и о том, чтобы она благополучно родила. Тогда дочь будет сильнее. Когда у нее появится ребенок, она опять увидит будущее, пусть сейчас ей и трудно в это поверить.
— Лучше перевезти ее вещи домой. Ей не разрешат здесь оставаться. — Сказав так, Руперт лишь пожал плечами в ответ на возмущенный взгляд матери. — До нее сейчас не дойдет, но такова уж правда. Давай избавим Айрис от лишних травм и начнем паковаться сразу. Я могу заняться этим — больше-то мало на что годен.
— Не говори так, сынок, — сказала мать.
— Руперт прав. Ей придется съехать, — поддержал Гарольд. — Так и действуйте, а я пока вас покидаю. Айрис в любом случае дома будет лучше.
Сирены на разных шахтах завыли почти одновременно, сигнализируя о начале следующей смены. Этот звук словно разрушил чары. Все зашевелились. Гарольд с Рупертом вышли, Флора же устроилась в кресле и следила за состоянием дочери. Она будет рядом, когда та проснется и поймет, что все произошедшее — не кошмарный сон, а правда. Эдвард Синклер умер.
Оглушительный вой сирены перекрывал громкий гул моторов. Этот шум был таким постоянным, что инженерная бригада привыкла жить под нескончаемый аккомпанемент и при разговоре просто его перекрикивать. Но Джек работал один, в перчатках, углубившись в собственные мысли, проверяя шкалы, рычаги, готовясь к процессу, результатом которого станет подъем клетей с усталыми, в пыли, шахтерами дневной смены и спуск вместо них пока еще чистых, которым предстоит долгая ночь работы в чреве земли.