Золотые розы
Шрифт:
– Но все-таки вернулся? Это делает тебе честь, Пуэтас, – со вздохом сказала Эмбер. – Куда безопаснее для тебя было бы бежать вдвоем с Долитой, но ты решил предупредить меня. И что же?
– Бегите с нами!
– И немедленно! – Она вскочила и бросилась туда, где спал Арманд, намереваясь его разбудить. – Я не знаю, сможет ли он бежать так быстро, как мы. Возможно, его придется нести по очереди…
– Если мы понесем ребенка, далеко нам не уйти! – воскликнул мексиканец в тревоге. – Может быть, бандиты уже приближаются к деревне. Сеньорита, неужели вы и теперь не прислушаетесь к голосу рассудка? С мальчиком ничего не случится, им нужен не он, а мы. Можете называть
Эмбер попробовала испепелить его взглядом, но встретила взгляд обвиняющий и возмущенный.
– Все это ваших рук дело! Вы упрямы, как ослица, и не желаете слушать никого, кроме себя. Когда-то сеньор Хейден предлагал вам вернуться в Америку, но вы отказались из-за этого мальчишки. Теперь вы из-за него отказываетесь спасаться бегством, когда опасность так близка. А если это будет стоить вам жизни? Кого вы будете обвинять? Меня – за то, что я не положил жизнь, спасая вас? Сеньора Хейдена? Долиту?
– Ты и в самом деле трус, Пуэтас! – взорвалась Эмбер, забыв о том, что нужно сохранять тишину, и Арманд проснулся от ее крика.
Она бросилась к мальчику, схватила его за руку и помогла подняться на ноги.
– Не бойся, пока ничего страшного не происходит, – поспешно заговорила она, тщетно стараясь выдавить из себя улыбку. – Помнишь, я говорила, что мы уедем вместе? Так вот, это будет прямо сейчас. Мы возьмем лошадь, возьмем одеяла, чтобы не замерзнуть, а без остального как-нибудь обойдемся. В горах мы дождемся рассвета, а когда взойдет солнце, поедем дальше. Граница далеко, но мы доберемся до нее рано или поздно…
Она сообразила, что мелет языком без толку, теряя драгоценные секунды, – и умолкла в нерешительности.
– Последний раз предлагаю вам пойти со мной, – мрачно сказал Пуэтас. – Оставьте мальчика. Седлать лошадь нет времени.
– У меня время найдется, а ты можешь идти!
В темноте позади тлеющего костра раздался торопливый звук шагов. Она не успела понять, что происходит, когда мрак расколола голубая вспышка ружейного выстрела. Пуэтас вскрикнул и повалился к ногам Эмбер.
– Эмбер, крошка Эмбер, неужели мы могли с тобой разминуться? То-то была бы незадача! Я надеялся тепло поздороваться с тобой.
На головни свалилась целая охапка сухой колючки, и пламя почти тотчас высоко взвилось, осветив довольное лицо Валдиса. Эмбер на мгновение оцепенела, потом схватила Арманда за руку и пихнула его себе за спину.
– Пуэтас… – тихо, виновато произнесла она, глядя на неподвижное тело. – Он мертв…
– Не более мертв, чем ты и я, – благодушно запротестовал Валдис, перепрыгивая через костер и не обращая внимания на пламя. – Хитрец просто притворяется. Такой уж он ловкий, наш Пуэтас. Но мы-то знаем, что он всего лишь немного ранен, и потому не купимся на этот спектакль. Сейчас мы его как следует встряхнем, он сразу придет в себя и расскажет, где скрывается маленькая служаночка. Геррас хочет ее, и он ее получит. А я получу тебя, шалунья Эмбер.
Эмбер чувствовала, как дрожит позади нее Арманд. Ей было страшно до дрожи в коленях, но она собралась с силами, чтобы держаться достойно.
– Ты никогда не отступишься, не так ли, Валдис? Тебя можно изгнать в горы, лишить имущества, заставить прятаться по норам, как койота, – но ты и тогда будешь упорствовать. Тебе все равно, что я считаю тебя безобразным, гнусным, подлым, насквозь прогнившим мерзавцем? Да ты хуже последнего прощелыги, хотя и жил когда-то в роскоши!
Она знала, что рискует, пытаясь взбесить этого непредсказуемого человека,
– Вот что я скажу тебе, чудовище, – заговорила она, стараясь не выбивать зубами звучную дробь, – ты, похоже, проиграл. Теперь оружие в моих руках, и я не замедлю пустить его в ход, если ты только попробуешь шевельнуться. Мне еще не приходилось стрелять в человека… но, с другой стороны, ты ведь и не человек, поэтому можно не бояться, что грех ляжет на душу. Если тебя не станет, никто не заплачет.
– До чего же ты глупа, шалунья Эмбер, думая, что я не принял мер на такой вот случай. Если бы ты потрудилась выйти из этой халупы, вместо того чтобы произносить здесь возвышенные речи, то увидела бы кое-что интересное. Твой мальчишка теперь под крылышком у Герраса, могу поспорить на что хочешь. Если ты выстрелишь, он перережет его тощее горло… медленно.
– Чистейшая правда, – раздалось из темноты, и появился помощник Валдиса, в руках которого извивался Арманд. – Бросай ружье, иначе я пущу мальчишке кровь.
Эмбер помедлила, не в силах сразу признать поражение. Тело Пуэтаса, успевшее подтечь снизу кровью, шевельнулось. Мексиканец приподнялся и устремил на Эмбер укоризненный взгляд.
– Вы никому не поможете, если будете упрямиться и сейчас…
Когда Валдис вышел из пристройки, таща за руку Эмбер и подгоняя дулом еле ковыляющего Пуэтаса, индейцы, собравшиеся на звук выстрела, дружно отступили. Как и предсказывал Пуэтас, никто из них не сделал попытки вмешаться в происходящее. Валдис, однако, решил не рисковать.
– Пошевеливайся! – приказал он Геррасу, который продолжал держать мальчика, периодически встряхивая его. – Мы заберем американку, предателя и мальчишку, а потом вернемся еще раз за твоей puta.
– Без нее я не поеду! – огрызнулся Геррас. – Ты получил все, за чем приехал, а как насчет меня? Я тоже не против побаловаться с девчонкой. Я за то, чтобы разыскать ее.
В это время Арманд снова забился в его руках, сделав попытку освободиться. Геррас схватил его одной рукой за горло, хорошенько сжав, и поволок туда, где после хорошего тычка в спину свалился Пуэтас. Так как руки у него были связаны, подняться он не мог и лежал лицом вниз. Не выпуская Арманда, Геррас наклонился, схватил мексиканца за длинные волосы и дернул, заставив поднять голову.
– Если ты покажешь мне, где прячется девчонка, я убью тебя быстро, а если откажешься, то умрешь медленно и мучительно.
Несмотря на уверения Валдиса в том, что рана Пуэтаса не очень серьезна, тот потерял немало крови. Однако он явно вознамерился умереть с достоинством и потому, собравшись с силами, плюнул Геррасу в лицо.
– Ах ты, собака! – взревел тот и как следует пнул его в бок.
Среди индейцев послышался глухой ропот возмущения.
Это заставило его несколько ослабить хватку. Арманд воспользовался случаем, вырвался и бросился наутек. Геррас кинулся было за ним, но, плохо зная дорогу, на что-то налетел в темноте и свалился, разразившись ругательствами. Толпа индейцев продолжала взирать на все это с внешним бесстрастием, свойственным этой расе, но Эмбер заметила, как загорелись их глаза.